Будь мне ножом - [100]
По радио пообещали, что первый дождь ожидается не позднее, чем послезавтра. Два слова были сказаны ими на моём языке: «первый дождь»…
Хорошо, что мне хватило ума приготовить небольшой пакет, чтобы было что дать курьеру. Ты сам увидишь, что там.
Ну а ты? Почему бы тебе не передать мне записку или просто не приехать однажды самому, в качестве курьера? Ты снимешь шлем, и я увижу, что это ты. Увидишь, как это будет просто…
Что рассказать тебе сегодня?
(Сказать по правде, я заранее придумала, что расскажу и чем заполню эти ужасные минуты…)
Ночью ты опять мне снился. Мои ночи теперь полны снов. Мы были вместе в каком-то высоком доме. Во сне я была рядом с тобой, видела и слышала тебя, но не могла к тебе прикоснуться.
Ты стоял у перил балкона, окружающего патио (это слово повторяется во сне снова и снова, как плач: «Патио, патио…»). И вдруг я вижу, что ты собираешься броситься вниз головой на каменный пол патио. Я пытаюсь тебя остановить, предупредить, что это не бассейн, что там нет воды, но, несмотря на то, что всё происходит у меня перед глазами, ты не слышишь моего голоса (или я не могу крикнуть).
Ты прыгаешь головой вниз в патио, и я слышу, как, падая, ты говоришь себе: «Я знал, что так и будет».
«Я не смогла его остановить», — говорю я себе и сердце моё разрывается.
Падение заканчивается, я вижу тебя лежащим на полу. Ты обнажён, лежишь на боку с распухшей от удара головой. Ты неподвижен, но я слышу, что ты говоришь: «Несмотря ни на что, у меня лёгкое сотрясение мозга и выбиты два зуба. Только и всего».
Я испытываю облегчение оттого, что ты жив, но тот факт, что я осталась наверху причиняет мне ужасные страдания и боль (до сих пор).
…Он уже у дверей. Возможно, на этот раз?..
Прошло двадцать четыре часа, а я будто с места не сдвинулась. То есть, я делала всё, что нужно: кормила, одевала, варила, договаривалась о школьном автобусе для Йохая, принимала гостей — неожиданно нагрянула пара друзей из Америки, приехавшая навестить родные места; я была общительной и веселой, не пойму, как выдержала это представление. А сейчас, когда я наконец уселась, ручка сама впорхнула мне в руку, и кажется мне, что все прошедшие сутки я писала тебе, не переставая. Мир вокруг меня моргнул только раз: день закрылся и открылся, а я так и сижу в своём кресле-качалке и поджидаю Йохая с процедур; спускается вечер, в воздухе пахнет дождём, и я тебе пишу… Иногда я обнаруживаю под рукой лист бумаги, но чаще — нет…
Если бы я сейчас могла лечь спать и проснуться на следующий день, когда боль утихнет. Но каждую ночь я просыпаюсь в три часа — в тот самый час, когда ты бегал вокруг меня, — и больше не могу заснуть. У меня же нет маленького ребёнка, чтобы будить меня в такое время!
Я сама — тот ребёнок, который не даёт мне спать (нет, я — та женщина).
Странно, как эта душевная сумятица преобразуется у меня в «язык тела». Ты не достоин знать о моём теле! Не помню, чтобы кто-нибудь так его обижал. Я только не понимаю, почему сейчас, когда я как никогда чувствую себя женщиной, ты не откликаешься…
Слышишь, Яир? Только что в пятичасовых новостях сообщили, что завтра утром пойдёт дождь.
«Наконец-то, радостная весть», — сказал диктор, а у меня дико забилось сердце, и, вместо того, чтобы принять таблетку, я быстро набрала номер твоей Рухамы (мы с ней уже подружились) и попросила кого-нибудь прислать. Срочно! Неотложная помощь!
Вот и всё? Последний шанс. Последние слова. Конец истории, которую ты начал о нас писать больше восьми месяцев назад. Даже меньше срока беременности…
У меня начали дрожать руки… Сколько минут у меня осталось? Десять? Девять? Гильотина уже приведена в действие.
Я даже книгу не приготовила. Если бы я могла сейчас прикоснуться своими глазами к твоим глазам, увидеть тебя изнутри и рассказать, что я вижу…
Я вижу там мужчину, который не мужчина, и мальчика, который не мальчик. Я вижу мужчину, взрослость и мужественность которого напоминает корочку на мальчишеской ране.
Ты сам однажды написал на конверте «Заживление Винда» (когда ещё был Виндом), помню, я подумала, что у тебя кровь запеклась как раз в том месте, где «мужчина» соединяется с «мальчиком», и это место у тебя — не живое и не мёртвое.
(Твой мотоциклист ещё не доехал до изгиба дороги в лесу. Похоже, что он едет медленнее, чем обычно. А может быть, он недавно ездит на мотоцикле? Очень хорошо, пусть едет помедленнее. Пусть останавливается в пути. Над лесом повисла большая тяжёлая туча.)
С каждым письмом росло во мне чувство, что в моих силах сделать нечто, связанное с тобой; не случайно ты обратился ко мне — своей обострённой интуицией ты почуял во мне способность растопить эту корочку так, чтобы из-под неё возник мальчик. Твой светлый близнец. И уж тогда, из этого мальчика, появился бы ты — тот человек, которым ты должен был стать.
Кто этот человек — этого я уже, как видно не узнаю. Могу только догадываться, что в нём соединилось бы всё — взрослый и мальчик, мужчина и женщина, живой и мёртвый и многое другое, и многие другие — но только вместе, без того искусственного жестокого разделения, которое ты делаешь в себе.
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Целая жизнь – длиной в один стэндап. Довале – комик, чья слава уже давно позади. В своем выступлении он лавирует между безудержным весельем и нервным срывом. Заигрывая с публикой, он создает сценические мемуары. Постепенно из-за фасада шуток проступает трагическое прошлое: ужасы детства, жестокость отца, военная служба. Юмор становится единственным способом, чтобы преодолеть прошлое.
На свое 13-летие герой книги получает не совсем обычный подарок: путешествие. А вот куда, и зачем, и кто станет его спутниками — об этом вы узнаете, прочитав книгу известного израильского писателя Давида Гроссмана. Впрочем, выдумщики взрослые дарят Амнону не только путешествие, но и кое-что поинтереснее и поважнее. С путешествия все только начинается… Те несколько дней, что он проводит вне дома, круто меняют его жизнь и переворачивают все с ног на голову. Юные читатели изумятся, узнав, что с их ровесником может приключиться такое.
Выдающийся израильский романист Давид Гроссман раскрывает сюжет о библейском герое Самсоне с неожиданной стороны. В его эссе этот могучий богатырь и служитель Божий предстает человеком с тонкой и ранимой душой, обреченным на отверженность и одиночество. Образ, на протяжении веков вдохновлявший многих художников, композиторов и писателей и вошедший в сознание еврейского народа как национальный герой, подводит автора, а вслед за ним и читателей к вопросу: "Почему люди так часто выбирают путь, ведущий к провалу, тогда, когда больше всего нуждаются в спасении? Так происходит и с отдельными людьми, и с обществами, и с народами; иногда кажется, что некая удручающая цикличность подталкивает их воспроизводить свой трагический выбор вновь и вновь…"Гроссман раскрывает перед нами истерзанную душу библейского Самсона — душу ребенка, заключенную в теле богатыря, жаждущую любви, но обреченную на одиночество и отверженность.Двойственность, как огонь, безумствует в нем: монашество и вожделение; тело с гигантскими мышцами т и душа «художественная» и возвышенная; дикость убийцы и понимание, что он — лишь инструмент в руках некоего "Божественного Провидения"… на веки вечные суждено ему остаться чужаком и даже изгоем среди людей; и никогда ему не суметь "стать, как прочие люди".
«Я был один, совершенно один, прячась под кроватью в комнате, к дверям которой приближались тяжелые страшные шаги…» Так начинает семиклассник Давид свой рассказ о странных событиях, разыгравшихся после загадочного похищения старинного рисунка. Заподозренного в краже друга Давида вызывает на дуэль чемпион университета по стрельбе. Тайна исчезнувшего рисунка ведет в далекое прошлое, и только Давид знает, как предотвратить дуэль и спасти друга от верной гибели. Но успеет ли он?Этой повестью известного израильского писателя Давида Гроссмана зачитываются школьники Израиля.
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась - в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне...По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.