Будь что будет - [22]

Итак, предполагаемый разговор отложен. Обескураженная, Элина наблюдала, как Бернард широкими шагами направился к черному «ягуару». Она подумала, что, если таким же образом сложится их совместная жизнь, им придется ох как нелегко.

Мать уже вовсю хлопотала, готовясь к праздничному ужину. Она поставила шампанское на лед, расставила свечи, украсила комнаты цветами. Тюльпаны и белые ирисы — на кофейный столик в гостиной, розы — в столовой, а фиалки в хрустальной вазе — в туалетной комнате.

Отец, хотя и возбужденный приготовлениями, казалось, не очень радовался предстоящему торжеству.

— Ну-с, это и есть тот самый молодой человек, который вскружил голову моей дочери? — сказал он, оглядывая Бернарда. — Вообще-то, я должен поздравить вас с хорошим вкусом, тем не менее признаюсь, что несколько удивлен. Принятое вами решение свалилось нам на голову уж очень неожиданно.

Смутившись под взглядом отца, Элина бросилась помогать матери расставлять бокалы для шампанского.

— Мне тоже кажется, что своим поступком я удивил Элину, — улыбнулся Бернард, предваряя дальнейшие комментарии по поводу своих действий. — Знаете, порой случается, что откладывать решения не имеет смысла. Вы согласны?

— Поскольку вы оба уверены, что поступаете правильно, смысла действительно нет, — хотя и с сомнением заключил отец. — Элина достаточно взрослая, чтобы поступать так, как считает нужным. Если она хочет связать с вами свою судьбу, это ее дело, хотя, прямо скажем, мне не нравятся скоропалительные решения.

Элина опять покраснела. Заметив это, Бернард взял из ее рук бокал и обнял ее за плечи.

— Считайте меня нетерпеливым женихом, мистер Таннер, я не хочу больше ждать и стремлюсь к тому, чтобы Элина побыстрее стала моей женой, — сказал он, глядя с показным восхищением в ее глаза.

— Понятно, — проворчал отец, не заметив неловкости. — И когда же это произойдет, Элина?

Ей нравилось, что Бернард не увиливает от ответов. «Не спрашивай меня, — хотелось ей сказать, — мне об этом ничего неизвестно». Но подобный ответ привел бы родителей в замешательство. Поэтому она стала мямлить что-то невразумительное.

— Мы решили, что это произойдет в первое воскресенье марта, — пришел ей на помощь Бернард.

Мать всплеснула руками.

— Бог мой, осталось меньше месяца!

Элина заметила, как подозрительно заблестели глаза у отца. Щеки у нее заалели еще ярче. Она дважды проглотила слюну, чувствуя себя провинившимся ребенком, застигнутым за поеданием варенья из припрятанной родителями банки.

Но и тут Бернард поспешил ей на выручку. Прикрыв ее своим плечом, он наклонил голову и поцеловал ее в губы. Это был продуманный поцелуй, не слишком затяжной, но и не короткий, во всяком случае, исполненный с энтузиазмом.

Поцелуй можно было бы стерпеть, если бы Бернард закрыл глаза, но он этого не сделал. Глаза его были широко раскрыты и в упор смотрели на нее. То, что она тоже глядела на него, явилось хотя и слабой, но защитой против его намерения обнять ее. Она постаралась сделать вид, что поцелуй был натуральным.

Мать залилась слезами.

— Я так счастлива за вас, — проговорила она сквозь всхлипывания.

Отец продолжал хранить подозрительное молчание.

— Думаю, — после продолжительной паузы пробормотал он, — что приготовления к свадьбе займут больше времени, чем вы предполагаете. Может быть, вы еще что-нибудь скажете нам по этому поводу?

Прижимая к себе Элину, Бернард покачал головой.

— Сейчас, сэр, нам нечего больше добавить. — Он произнес эти слова так твердо, что у отца не возникло желания задавать еще какие-нибудь вопросы.

— Ну, хорошо, — продолжил Норман Таннер, делая шаг назад, — поступайте как знаете, если ты счастлива, Элина.

— Счастлива, — чуть слышно сказала Элина, обводя всех сияющим взглядом, что далось ей нелегко.

Она облегченно вздохнула, когда мать достала блокнотик и принялась делать в нем пометки — столько всего нужно было успеть подготовить до свадьбы. Во время обеда было решено, что венчание в церкви завершится небольшим, но изысканным завтраком в ресторане «Ройял», а затем молодожены уедут в медовый месяц. Вопрос, где и когда они его проведут, остался, правда, открытым.

— Весна для меня самый напряженный в деловом отношении период, — заметил Бернард. — Боюсь, что медовый месяц придется урезать.

Впервые после появления дочери и ее жениха в доме Таннеров отец проявил энтузиазм, приняв участие в беседе.

— Я читал, — заметил он, — о вашей компании и отлично понимаю, сколько времени у вас отнимают дела, Бернард. Вы работаете с размахом, не так ли?

Бернард кивнул.

— Я веду крупномасштабное строительство и не отношусь к тем дельцам, которые предпочитают дробить земельные участки и застраивать их скромными коттеджами, используя для этого всевозможные лазейки в законах.

Теперь, когда беседа стала носить нейтральный характер, Элина смогла перевести дух — самое страшное осталось позади. Но она опять напряглась, когда отец упомянул об ее отпуске, который она проводила на Карибских островах.

— О, давайте не будем об этом говорить, — встрепенулась мать. — Каждый раз, когда я слышу об этих островах, я вспоминаю бедную девушку, которая там утонула… Вы, конечно, должны знать об этом, Бернард. Все наши газеты писали о трагедии…