БСФ. Том 5-й дополнительный. Параллели - [5]

Бруно почувствовал, как у него на лбу проступили капельки пота. Непогода, темнота и сознание того, что он совершенно один в лесу, привели его в паническое состояние. Он забыл про открытое окно и лихорадочно рылся в ящичке, не отводя взгляда от этих жутких глаз. Новая вспышка молнии озарила на миг окрестность. В голове пронеслась абсурдная мысль: это животное не что иное, как сверхгромадная саранча. Ему показалось, что он видит восемь или десять волосатых ног, туловище, покрытое красноватой чешуей, и на нем маленькую, острую голову с черными ноздрями и сверкающими глазами.

Куда подевалась эта проклятая бритва? Бруно решил поднять стекло, но тут произошло нечто такое, что заставило его оцепенеть. Чудовище положило свои тонкие конечности на край стекла. Рукоятка сделала несколько оборотов, и стекло до конца упало вниз. Бруно невольно прижался к спинке сиденья и выставил руки перед собой. Отчаянный крик о помощи слетел с его губ, когда чудовище стало протискиваться к окно. В машине распространился отвратительный запах.

Его сопротивление было беспомощным и слишком запоздалым. Послышался шипящий звук, и он ощутил удар по руке. Острые когти вонзились ему в грудь, причиняя адскую боль. Теряя сознание, он почувствовал жгучую боль у шеи, потом все куда-то провалилось.

2

Очнулся он, находясь в каком-то своеобразном состоянии, не понимая, спит он или грезит. Шея и плечевой сустав были плотно закреплены в шинах. Локоть тоже кто-то тщательно забинтовал. Бруно подумал, что он находится в госпитале.

Подняться в постели он не мог. Болело забинтованное плечо, и он чувствовал незнакомую ему до сих пор вялость. С трудом повернул голову в сторону и с удивлением обнаружил, что находится в зале один. На стенах висели большие картины, изображавшие пышных обнаженных женщин и маленьких ангелочков. Бруно решил, что бредит, увидев среди картин большой портрет Гитлера в золотой раме. Он закрыл глаза, подумав: «Мне надо как следует прийти в себя, наверное, я еще под наркозом». Ему приходилось несколько раз лежать в госпитале, поэтому он знал, что после операции больные иной раз не только несут всякую чепуху, но и мешают сны с действительностью. Но почему-то он помнил каждую деталь, даже совершенно отчетливо сознавал, что громко звал на помощь. «Значит, я в полном сознании, — пронеслось у него в голове, — следовательно, у меня нет галлюцинаций. И этот идол на стене, написанный маслом, действительно Адольф».

Ценой некоторого напряжения ему удалось немного поднять голову. Он увидел большое окно. На улице светило солнце, видны были верхушки деревьев. Напротив окна находилась большая белая двустворчатая дверь. Над ней висела маленькая раскрашенная фотография. Когда он разглядел очертания фигуры на фотографии, то похолодел. На снимке было изображено чудовище, которое напало на него в машине.

Чудовище уставилось на него, словно готово было в любой момент спрыгнуть со стены. С ужасом взирал он на мерцающие глаза, чешуйчатый панцирь и острое рыло. Из отвратительного туловища торчало шесть волосатых ног.

Бруно откинулся на подушку, борясь с наступающей тошнотой. Все тело ломило, появился озноб. Ему снова пришла в голову мысль, что он раньше уже встречался с этой ужасной тварью. Но, когда и в какой связи, он теперь уже не мог вспомнить. «Куда я только попал? — размышлял он. — Наверное, кто-то слышал мой крик о помощи. Но когда это было? Вчера? Кто перевязал меня?» Напряженные безрадостные размышления утомили его.

Он уже немного задремал, когда его вспугнули приближающиеся шаги. В напряженном ожидании глядел он на дверь.

В зал вошли двое мужчин в белых халатах.

Впереди мелкими шажками двигался маленький господин аскетического вида. Возраст его было трудно определить, ибо, несмотря на свои седые неряшливые волосы, он производил впечатление человека весьма энергичного. Толстые стекла очков неимоверно увеличивали его глаза. Аккуратному парикмахеру, который, мигая, смотрел на посетителя, бросилось в глаза, что тот был плохо выбрит.

За маленьким господином шел, скрипя сапогами, мужчина, который казался противоположностью первого, я не только внешне. При своей громадной фигуре он имел невыразительное, размытое лицо. Его качающаяся походка и длинные руки наводили Бруно на мысль, что он видит перед собой гориллу. Успокоило лишь то, что этот великан не подошел ближе, а остановился в некотором отдалении с безучастным видом.

Маленький господин подошел к кровати, наклонился над Бруно и проверил его пульс.

— Да, как и следовало ожидать, еще есть небольшая температура, — пробормотал он, — не так страшно, главное, что циркулирует кровь… — Потом добавил чуть громче: — Вам повезло, господин Плат, или как вас там, просто повезло. Если бы не было поблизости моего помощника, тяжеловеса, то Вампус высосал бы вас как лимон.

Он захихикал и повторил:

— Как лимон, оставив бледным и пустым. Вампус поработал на совесть. Как я и предполагал…

Голиаф в сапогах также нашел сравнение с лимоном забавным. Попискивающим голосом кастрата он сказал:

— Он был уже выжат как лимон, господин профессор. Вампус прореагировал как электрический звонок, когда я послал условленный импульс…