Брюс Ли. Путь воина - [25]

Шрифт
Интервал

Природа воды, настаивал Брюс Ли, раскрывает также философское доказательство принципа инь — ян о необходимости подчиняться жизненным обстоятельствам.

Часть II

Победа над превратностями судьбы

Глава 6

Сгибайся и выживешь

В августе 1972 г. Брюс Ли усиленно работал над воплощением в жизнь концепции своего четвертого фильма. Фильм должен был называться «Игра смерти», и идея, которую он намеревался выразить в нем, заключалась в абсолютной необходимости для людей быть способными подчиниться превратностям судьбы и таким образом приспособиться к вынужденным обстоятельствам.

Хотя по сюжету этот принцип применялся к боевым искусствам, для Ли он являлся основополагающим принципом всей жизни.

В настоящее время я работаю над сценарием моего следующего фильма. Я пока еще не решил окончательно, как он будет называться, но главное, что я хочу выразить в нем, — это необходимость приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. Неспособность адаптироваться влечет за собой разрушение. В голове у меня уже есть первая сцена. Фильм начинается с того, что на экране зритель видит огромное пространство, покрытое снегом. Затем камера приближается к группе деревьев, одновременно экран наполняется шумом сильного ветра. В центре экрана — большое дерево, оно покрыто снегом. Внезапно раздается громкий треск, и мощная ветвь дерева падает на землю. Она не может уступить силе снега и поэтому ломается. Затем камера приближается к иве, согнувшейся под ветром. Она приспосабливается к окружающей среде и поэтому выживает.

Необходимо заметить, что этот принцип — «сгибайся и выживешь» — не следует понимать как полное отступление, что означает попросту падение или поражение. Скорее, его нужно воспринимать как уступчивость или гибкость. Как писал Ли,

Будь мягок, но не покорен.
Будь тверд, но не жёсток.

Это происходящий естественным образом феномен, который обнаруживается почти в каждой области существования, будь то гнущиеся под тяжестью снега деревья или созданное рукой человека архитектурное произведение. Возьмем, к примеру, мосты, по которым мы проезжаем каждый день. Если бы у них не было способности прогибаться под тяжестью, они бы в конечном счете рухнули. Эта способность уступать (инь), хотя часто и воспринимаемая как женское качество, никоим образом не является признаком слабости. На самом деле это признак значительной силы (ян) — качество, традиционно считающееся мужским.

Еще раз заметим, что качества инь и ян присутствуют как различные аспекты одного и того же процесса. Способность моста выносить значительную тяжесть (ян) основана исключительно на его податливости (инь). Таково естественное равновесие, присущее в равной степени всем вещам (мы затрагивали тему равновесия в главе 4). По сути дела, свойство равновесия — или избегающая крайностей природа Дао — существует, чтобы мы могли осознать высшее выражение нашей истинной природы.

Вы, например, можете всегда быть уверены, что, если мужчина лезет из кожи вон, чтобы доказать вам свою мужественность, он тем самым угнетает выражение своего мужского начала. Точно так же, когда женщина пытается поступать «на 100 процентов по-женски», высшее выражение ее женского начала находится в опасности. Это наблюдение в VI–V вв. до н. э. побудило Лао-цзы написать следующие строки:

Зная мужское, но оставаясь женским.
Становится вселенским потоком.
Становясь вселенским потоком,
Не отделяется от вечной добродетели.

Иными словами, если мужчина позволяет себе быть слабым и если женщина позволяет себе быть сильной, в этом случае оба будут находиться в согласии с Дао и позволят себе самое полное выражение каждый своей в высшей степени индивидуальной сексуальности. А это, в конечном счете, действительно величайшая из всех сила не только человеческих существ, но и всего живого.

Таким образом, неизбежно встает вопрос: как же мы можем выразить свое истинное «я»? В соответствии с философией Брюса Ли, ответ следующий: прежде всего нужно избавиться от своего эго, или чрезмерного самосознания. Необходима определенная степень «духовного ослабления», а этого возможно достигнуть только в том случае, если человек владеет принципом, который китайцы называют «ву-син» (по-японски «му-шин»), дословно — «без-думие», или разрегулирование самосознания.

Путь бездумия

Понятие «ву-син» не означает ни пустой разум, лишенный эмоций, ни простое спокойствие ума. Брюс Ли так объяснял это понятие:

Хотя спокойствие и невозмутимость необходимы, именно «несхватывание» ума составляет основу принципа бездумия… Мастер кунг-фу пользуется своим разумом как зеркалом — ничего не хватает, но и ничему не отказывает; получает, но не держит. Как объясняет это Алан Уотс, бездумие — это «состояние целостности, в котором разум функционирует свободно и легко, без ощущения присутствия второго разума, или эго, нависающего над первым с дубиной».

Здесь он имеет в виду, что нужно позволить разуму мыслить так, как он хочет, без вмешательства отдельного мыслителя, или эго, существующего в человеке. До тех пор пока он мыслит так, как хочет, не требуется абсолютно никакого усилия, чтобы предоставить ему свободу, а исчезновение усилия для предоставления свободы — это именно исчезновение отдельного мыслителя.


Еще от автора Джон Литтл
Правила жизни Брюса Ли. Слова мудрости на каждый день

Брюс Ли учился всю жизнь и выработал личную философию, основой которой стало освобождение духа через глубинное самопознание. Изучая труды ведущих мыслителей мира, он не ограничивался конкретной культурой или эпохой. Он исследовал сотни работ представителей самых разных философских течений: западных и восточных, древних и современных, чтобы найти духовные установки, необходимые для его собственного развития. На страницах этой книги вы найдете более 800 цитат, затрагивающих свыше 70 тем: от духовности до личной свободы, от семейной жизни до искусства кино.


Рекомендуем почитать
Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III

Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.


Сергий Радонежский

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.