Брысь, крокодил! - [2]
«Может быть, Он и тебя любит ничуть не меньше, — вдруг сказала она. — Это можно легко проверить». Я снова умыл лицо рекой и спросил: «А как?» Она сказала: «Ведь я не умерла! Видишь, я не умерла! Ты теперь тоже пойди и сорви ее. Она так хорошо утоляет жажду!» — и стала смотреть на крокодила, который медленно плыл мимо нас. Он уже не казался мне таким изумительно изумрудным, как прежде. «Это животное крокодил», — сказал я ей. Она сказала: «А вдруг ты умрешь? Я очень боюсь за тебя! Лучше не надо, не пробуй!»
А потом она встала и пошла. И я тоже пошел за ней. Сначала я думал только о том, что если Он любит меня меньше, мне в самом деле лучше умереть. Эта мысль лежала во всю длину пологого склона, и я прошел ее всю до конца, лишь когда мы взобрались на поляну. И поляна опять лучилась, и сущность дождевого червя, хотя он был спрятан осотом, просвечивала сквозь лист. А она шла впереди меня и через плечо мне улыбалась: «Это ягода волчья ягода, это ягода земляника… это ягода — запретная ягода!» — и возле дерева остановилась. Его плоды были в самом деле чем-то похожи на полную луну. Я немного постоял в ожидании смерти и, не дождавшись, потянулся и сорвал. И снова немного постоял в ожидании. Мне начинало казаться, что Он любит меня не меньше, когда она вдруг закрыла лицо руками и жалобно всхлипнула: «Не ешь! Я боюсь!» Меня удивило, что на вкус эта ягода фрукт была горькой и только возбуждала жажду. И я сорвал еще одну, и мне стало нравиться, что во рту немного горчит. И, подпрыгнув, я схватился за ветку, и стал карабкаться вверх, и оттуда кричал: «Господи! Как же Ты любишь меня! Благодарю тебя, Господи! Я так люблю тебя, Господи! Не молчи, Господи! Только не молчи!»
Листья вокруг меня стали мелко дрожать. А потом на меня и на них стали падать капли. Она страшно вскрикнула внизу. Я стал к ней спускаться. Она тоже дрожала, как листья, и бормотала: «Он плачет, Он плачет… Он плачет из-за меня!» Я сказал ей: «Прикройся! — и увел ее в высокий куст и там сказал ей: — Это природное явление дождь».
Дождь быстро прошел. И она перестала дрожать, и погладила мне щеку, и сказала: «Я так рада, что Он любит нас одинаково!» — и у нее опять были незнакомые рыбьи глаза. Я сказал ей: «Почему-то Он перестал говорить со мной. Он говорит теперь с тобой?!» Она молчала. Я громко сказал: «Он говорит с тобой? Ты слышишь Его голос?!» — и стал трясти ее за плечи, и заметил, как интересно у нее прыгают груди, и спросил: «Почему они прыгают немного не вместе?» Она сказала: «Тебе это в самом деле интересно?» Она хотела сказать и что-то еще, но сверкнула молния, мы оба вскрикнули, это был огненный меч, он вращался во тьме и приближался, и в ужасе мы побежали. И сначала мы спрятались в пещере, но меч разнес ее, словно она была из песка, и мы опять бежали, и я уже знал, что не будет спасения. И я кричал: «Она — первая, Господи! Мне бы и в голову не пришло! Я люблю Тебя, Господи! Я люблю Тебя, как и раньше! Нет, сильнее, сильнее, чем раньше!» — и я больше не мог бежать и упал. И я думал, что умер. А когда я поднял лицо, меч был так далеко, как зарница. Вся трава вокруг и кусты были мутного серого цвета. Я поднялся и нигде ее не увидел. Я стал искать ее и не мог найти. И тогда я понял, Он обратил ее в прах, чтобы больше нам уже никто не мешал. И я плакал от страха и радости. И шел в ту сторону, где зарницей горел меч. Я шел долго, но меч не делался ближе. И тогда я решил взойти на пригорок, чтобы лучше увидеть оставшийся путь. На пригорке сидела чумазая женщина. Она что-то толкла в скорлупе большого ореха. И от этого ее груди прыгали немного не вместе. Я смотрел и не знал, она та же или ту Он уже прибрал и эта — другая. Она сказала: «Будешь ужинать?» — и голос у нее оказался совсем незнакомым. Тогда я почувствовал голод и сказал: «Буду».
Там, где раньше горел меч, просто горел закат. И я понял, что идти мне некуда. И стал есть из скорлупы толченые зерна, приправленные белым соком, а она сидела рядом и смотрела, как я ем. Сначала я хотел спросить: та же она или только что сделанная другая и один ли у них был замысел, но потом я подумал, что это теперь не важно, что я здесь тоже, конечно, совсем не тот… И от этого мне стало весело, и я бил себя по коленям и кричал, передразнивая того: «Господи! Она первая!» И она тоже от этого развеселилась и давала себя гладить руками. И мне стало еще веселей. А потом мы играли друг с другом, как это делают звери и птицы. И она от этого кричала: «Боже мой! Как сильно ты любишь меня! Люби еще, еще сильней!» И мне снова стало казаться, что она не другая, а та же самая женщина, из-за которой все и произошло. И когда она заснула, я долго ее разглядывал, но так и не смог ничего понять. И это мне не понравилось. И я подумал, что это и есть Его проклятье и что будет оно всегда. И забыть его можно на одно недолгое мгновение. И я разбудил ее и снова, как делают звери и птицы, это мгновение стал в ней искать.
Начало
Был человек, и — нет человека.
Точно пословицей, сорим мы этой фразой, даже подумать не успевая, что смысл ее скрыт не в словах, а в тире между них. В маленьком тире, которым мы единым махом, а жизнь не сразу — миг за мигом — вычеркивает собственные имена. При нашем злостном попустительстве!
Марина Вишневецкая – писатель, сценарист. Лауреат премии за лучшую повесть года им. И.П. Белкина, лауреат Большой премии Аполлона Григорьева; автор сценариев более чем тридцати анимационных (премия «Золотой орел») и документальных фильмов. Главная героиня романа «Вечная жизнь Лизы К.» переживает каждое прожитое мгновение так же полно, как Наташа Ростова. «Я потерялась – между странами, между детьми, между родителями… между любвями…» И только когда происходящее касается Лизиной семьи остро и разрушительно, к ней приходит осознание неповторимости времени и своей ответственности за жизни других людей, как близких, так и очень далеких.
Ее прозу называют жесткой, напряженной, яростной. Она умеет сделать внятным болезненный ритм сегодняшней жизни, вытянуть из гущи обыденности ключевые психологические проблемы. Ее излюбленные ситуации – ситуации крайностей – если любовь, то злосчастная мучительная, неизбывная («Архитектор запятая не мой»); если героем в молодости была совершена ошибка, то непоправимая, повлиявшая на всю его жизнь («Вышел месяц из тумана»). Это определяет и стиль автора, вызывающий самые разные толкования – от упреков в «словесной эквилибристике» до восторгов «гибкой, колдовской фразой».
История эта случилась в те стародавние времена, когда люди и боги еще не могли жить друг без друга. Дочь славянского вождя Родовита, семилетняя Ягда, полюбила маленького пленника из степняков, прозванного Кащеем. Их детская, а потом и отроческая любовь не пришлась по нраву ни людям, ни их богам. А потому на долю влюбленных выпадают тяжкие испытания и невероятные приключения. Только бог о семи мечах Симаргл, только высеченный из искорки рыжий зверек Фефила помогают Кащею и Ягде… Но помощники эти не в силах уберечь безоглядно влюбленных детей ни от опрометчивых шагов, ни от тяжкого дара бессмертия.Роман известной писательницы Марины Вишневецкой, лауреата премии имени Аполлона Григорьева (2002 год).
Новая книга Марины Вишневецкой — это старые и новые рассказы и притчи, собранные в циклы «Опыты» и «О природе вещей». Критики называют эти тексты рецептом от тотального равнодушия, удивляются гармоничному сочетанию высокой поэзии с вопиющим просторечием, отмечают их человеческую чуткость и эстетическую свободу.М. Вишневецкая — лауреат премии имени И. П. Белкина за лучшую повесть года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Кабаков – прозаик, журналист; автор романов «Все поправимо», «Последний герой», повестей «Невозвращенец», «Беглец», сборника рассказов «Московские сказки».Сандра Ливайн – американская писательница, автор сборника детективов и… плод воображения Александра Кабакова. «Моему читателю не надо объяснять, что повести Сандры Ливайн включили в книгу моих рассказов не по ошибке – я ее родил, существует эта дама исключительно на бумаге. Однако при этом она не менее реальна, чем все персонажи рассказов, написанных от моего имени в последние годы и включенных в эту книгу.Детективы Сандры Ливайн и другие мои фантазии на сиюминутные темы – две стороны одного мира».
У него за спиной девять жизней и двадцать тысяч миль на колесах — этот кот заставил свою хозяйку поволноваться. Когда Сьюзен Финден принесла домой двух новых питомцев, одному из них не хватило смелости даже выбраться из своего укрытия под кроватью. Но совсем скоро Каспер стал подолгу пропадать на улице, и гулял он, как выяснилось, не пешком… Свою историю, тронувшую сердца миллионов людей по всему миру, кот-путешественник расскажет сам!
Роман «Минское небо» повествует о столкновении миров: атомно-молекулярного и виртуального, получившего в книге название «Семантическая Сеть 3.0». Студент исторического факультета Костя Борисевич внезапно обнаруживает, что он является не простым белорусским парнем, а материализовавшейся компьютерной программой Kostya 0.55. Грани между мирами в сознании парня постепенно стираются, а в водоворот чрезвычайных событий втягиваются его друзья и соседи по съёмной квартире: вечно пьяный Философ, всезнающий мизантроп Ботаник и прекрасная девушка Олеся, торгующая своим телом в ночных клубах.
Замучили трудности в общении с лицами мужской национальности? Никак не можешь завести в доме порядочное существо на букву «М»? А может быть, между вами любовь, чувства, ла-ла? Да только он предпочитает не тихо-мирно сидеть у тебя под юбкой, а только изредка туда заглядывать? И с редкостным упорством выносит твою зубную щетку из своего дома? Или тебя можно поздравить: тебе посчастливилось обзавестись новеньким мужчиной — почти без пробега или совсем чуть-чуть подержанным? И теперь ты озабочена, как бы часом не испортить свое приобретение неправильной эксплуатацией? Во всех перечисленных случаях эта книжка — как раз то, что тебе надо! Журналистка «SPEED-Info» Жанна Голубицкая утверждает: любовь по определению не может быть провальным проектом. Из любого мужчины — если уметь с ним правильно обращаться! — может получиться не только нормальный человек, но и достойный спутник жизни.
Курочка Ряба снесла, как ей и положено по сказочному сюжету, золотое яичко. А дальше никаких сказок — один крутой реализм, столь хорошо знакомый читателям и почитателям Анатолия Курчаткина. Золотая лихорадка по Джеку Лондону — с ночной пальбой и нападениями на инкассаторов — что ни говорите, не самый традиционный сюжет для российской сельской глубинки. Но трясет-то эта лихорадка героев вполне нашенских — сочных, гоголевских, знакомых до боли… Ни один из них не выйдет без потерь из битвы за золотые скорлупки.