Брянский капкан - [2]

Я опять кивнул, а майор продолжил, уже обращаясь к сержанту:

– Сергей, дело ответственное. Товарищ старший лейтенант перспективный, раз уж его к нам прислали. Но до войны он был кинорежиссером. Конечно, товарищ старший лейтенант уже повоевал и общее понимание имеет, но понимание пониманием, а физическая форма физической формой. И не увлекайся там – Брюса Ли ты из него все равно не сделаешь.

Майор Бесоев немного помолчал, переводя взгляд с меня на старшего сержанта и обратно, после чего добавил:

– Теперь, Сергей, не в службу, а в дружбу, отведи товарища Вершигору к старшине, пусть экипирует и вооружит его, как и полагается офицеру ОСНАЗа.

Сержант козырнул, сказал:

– Так точно, тащ майор. – И мы вышли из помещения штаба на свежий апрельский воздух, но пошли не к старшине, а в импровизированную батальонную столовую, оборудованную среди негустого сосняка под прикрытым маскировочной сетью навесом. Прибыл я перед самым обедом. А если учесть, что за время мытарств от штаба фронта к месту назначения я вел откровенно полуголодное существование, то кишки мои пели Лазаря и просили дать им перекусить.

И хоть меня слегка царапнуло слово «офицеры», употребленное вместо привычного «командиры», но столовая сразу рассеяла все мои опасения насчет того, что я попал в рассадник старорежимности. За грубо сколоченными деревянными столами, как говорят в армии, прием пищи осуществляли вместе и бойцы и командиры. Стоял особый гул, характерный только для армейской столовой, состоящий из звуков жевания, чавканья, стука алюминиевых ложек и негромких голосов. В воздухе чувствовался запах борща, картофельного пюре и еще чего-то такого вкусного, что рот мой сразу наполнился вязкой слюной.

Пока мы со старшим сержантом шли к раздаче, среди сидящих за столами мой наметанный взгляд фронтового корреспондента сразу определил ветеранов. Новичков было много, и это подтверждало слова майора о том, что батальон только формируется. В то же время было заметно, что все новички – это не вчерашние призывники, а умелые бойцы, прошедшие фронт и госпиталя. Судя по соотношению ветеранов и новичков, батальон или совсем недавно был ротой, или же понес в боях потери, выбившие из строя три четверти его состава.

На раздаче старший сержант, еще раз смерив меня взглядом, сказал пожилому раздатчику:

– Новенький, рацион номер пять.

– Сам вижу, что новенький, Сергей Валерьевич, – проворчал раздатчик, накладывая мне обед в алюминиевые миски, расставленные на жестяном подносе. Я подумал, что таким количеством еды до отвала можно накормить троих изголодавшихся фронтовиков. Насколько столовая была неказиста внешне, настолько же роскошен в полуголодной воюющей стране был тот самый «рацион номер пять». Лишь потом, вдоволь хлебнув тренировок от «сэнсея Сережи», я понял, что без столь обильного питания бойцы и командиры просто протянули бы ноги, а не превратились в идеальные живые машины войны.

Старший сержант взял свою порцию, которая была еще даже поболее моей, потом проводил меня за стол, отведенный для управления батальона. Там я познакомился со своими новыми сослуживцами: начальником штаба капитаном ОСНАЗ Петром Борисовым и замполитом батальона политруком Семиным. Чуть позже к нам присоединился и майор Бесоев. Как я понял из разговоров, с капитаном Борисовым майор воюет вместе с Евпаторийского десанта, а политрук Семин, хоть тоже бывалый волк, подобно мне присоединился к батальону совсем недавно.

После обеда чудеса продолжились. Старший сержант Черданцев отвел меня к старшине, который выдал мне кучу разного необычного для фронтовика инвентаря, начиная от специального «осназовского» пистолета-пулемета ППШ-42 с пистолетной рукоятью и специальной ручкой для удержания под цевьем. Как сказал мне старший сержант: «Пистолет в нашем деле – это только чтоб застрелиться, а для серьезных дел нужен автомат, или такая вот швейная машинка, перешитая на парабеллумовский калибр 9-мм».

Дальше были десяток плоских двойных магазинов, под эти самые патроны, и специальный жилет-разгрузка для их ношения. Причем жилет был хитрый: с одной стороны серо-белый, под зимний камуфляж, а с другой стороны – цвета хаки с желтым. Карманы и застежки тоже были выполнены так, что жилет можно было носить на обе стороны. Таким же продуманным было и все прочее обмундирование, большую часть которого пришлось сложить в высокий рейдовый рюкзак, в котором основной вес из-за специальной конструкции с рамой приходился на бедра, а не на плечи.

Переложив свои вещи из «сидора» в специальный карман рюкзака, я вышел от старшины нагруженный, как ишак, и направился к месту своего расположения. Но не успел я пихнуть рюкзак под койку и облегченно вздохнуть, как вдруг из штаба прибежал посыльный и сказал, что «старшего лейтенанта Вершигору вызывает гвардии майор Бесоев». Пришлось идти.

С сомнением оглядев мою заново обмундированную личность, майор довольно жестко проэкзаменовал меня по поводу того, что я сегодня увидел в батальоне и что понял. Когда я рассказал ему обо всем, что видел, он улыбнулся и произнес загадочно:

– Думаю, товарищ старший лейтенант, что вы действительно подходите для той должности, на которую я вас определил. Товарищи не ошиблись. Хотя, вполне возможно, от судьбы не уйдешь, и ваше место – быть с совсем другими людьми. Но будем посмотреть. В любом случае, тому, чему вы научитесь здесь, вас не научат больше нигде, и это может потом очень вам пригодиться.