Брусиловский прорыв - [8]

. Удар наносили три центральных корпуса — 39-й, 40-й и 8-й, за которыми находилась резервная дивизия. Это составляло примерно половину всех сил армии. Остальные два армейских (30-й и 32-й) и кавалерийский корпуса содействовали удару. На северном крыле находилась конная группа (корпус), усиленная пехотой, имевшая задачей прорваться к Ковелю с востока и тем содействовать удару в Луцком направлении. Перед фронтом армии располагалась 4-я австрийская армия в составе 13 пехотных и 3 кавалерийских дивизий, всего свыше 145 тысяч бойцов и около 550 орудий, из них 174 тяжёлых. На участке главного удара 8-й армии над противником было достигнуто двойное превосходство.

Южнее, на участке фронта шириной до 130 километров, наступала 11-я армия, состоявшая из 4 армейских корпусов и 1 кавалерийской дивизии, всего 130 тысяч бойцов и свыше 380 орудий, из них всего 22 тяжёлых. Удар здесь наносился одним 6-м корпусом, примыкавшим к флангу 7-й армии. Против себя 11-я армия имела части 2-й австрийской армии и германский корпус, всего 10 пехотных и две кавалерийских дивизии, или 130–135 тысяч бойцов, и 470 орудий, из коих 160 тяжёлых. Таким образом, армия вовсе не обладала перевесом в силах над противникам.

К 11-й армии примыкала 7-я армия, занимавшая по фронту только 63 километра и насчитывавшая в своём составе 7 пехотных и 3 кавалерийских дивизии, всего 110–115 тысяч бойцов и 355 орудий, из них только 23 тяжёлых. Главный удар наносился усиленным 2-м корпусом, включавшим до одной четвёртой всех сил армии и почти половину артиллерии. Удар наносился на южном фланге, примыкавшем к 9-й армии. Против себя 7-я армия имела южную армию противника, включавшую 7 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии, всего 85 тысяч бойцов и 325 орудий, из них 62 тяжёлых. 7-я армия обладала, следовательно, сравнительно небольшим превосходством сил в людском составе.

Левофланговая 9-я армия в операции занимала первое место после ударной 8-й армии. Она находилась по соседству с Румынией, всё ещё не решившей, на чьей же стороне ей выгоднее воевать. Одной из задач наступления Юго-западного фронта было побуждение Румынии выступить против Германии. Армия занимала фронт протяжением 90 километров и состояла из 10 пехотных и 4 кавалерийских дивизий, всего 165 тысяч бойцов и 495 орудий, из коих 47 тяжёлых. Перед ней была 7-я австро-венгерская армия, состоявшая из 9 пехотных и 4 кавалерийских дивизий, численностью 110 тысяч бойцов и при 500 орудиях, из коих 150 тяжёлых. Армия наносила удар южнее Днестра усиленным до трёх дивизий корпусом. Общее превосходство сил в 9-й армии было также невелико, артиллерия же была много слабее неприятельской.

Перед началом операции у главнокомандующего фронтом оставался резерв в составе трёх пехотных и одной кавалерийской дивизии. Резерв этот вследствие обнаружившегося успеха был быстро израсходован для его развития. В дальнейшем фронт получал подкрепления небольшими отрядами, почему их использование не оказало серьёзного влияния на ход событий.

Задача, поставленная Брусиловым перед армиями фронта, состояла в том, чтобы разбить живую силу противника и овладеть его позициями.

Брусилову приходилось отстаивать замысел своей операции не только до её начала, но и в процессе выполнения. Начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Алексеев неоднократно предлагал Брусилову изменить его план. Немецкие исследователи войны 1914–1918 гг. и впоследствии не поняли значения новшества, применённого Брусиловым. Бывший начальник немецкого генерального штаба писал по поводу наступления Юго-западного фронта:

«После короткой артиллерийской подготовки встали они в своих окопах и просто пошли вперёд. Только в немногих местах дали они себе труд собрать при помощи резервов атакующие группы. Дело заключалось совсем не в атаке в настоящем смысле этого слова, а просто в огромной разведке».

Но по-иному пришлось немцам расценивать результаты этой «разведки». Они были грандиозны и могли бы быть ещё грандиознее, если бы русское верховное командование своевременно оценило и замысел и ход Брусиловского прорыва и, признав Юго-западный фронт главным, настояло на переходе Западного фронта в наступление.

4 Прорыв Австро-Германского фронта в июне 1916 г.

4 июня на рассвете раздался гром сотен русских орудий. Столбы огня и земли поднялись над траншеями противника. Вверх летели накаты блиндажей и убежищ. Неприятельские окопы превращались в поле, вспаханное гигантским плугом. Убежища хоронили вражеские гарнизоны в своих недрах.

Русская артиллерия старательно готовилась к тому, чтобы обеспечить пехоте успех. Её снаряды ложились в те цели, которые были засечены в результате тщательной разведки и являлись помехой для наступления пехоты. К вечеру первого дня во многих местах окопов первой линии противника уже не оставалось. Более суток русские пушки громили позиции врага, расчищая путь своей пехоте, прокладывая проходы в густых проволочных заграждениях.

Действия русской артиллерии были настолько успешны, что, например, на участке 8-й армии уже к вечеру 4 июня повсюду в проволочных заграждениях были проделаны проходы, разрушены окопы первой линии, а местами — и второй линии. Противник, бросая окопы, прятался в убежища. В некоторых пунктах неприятельские траншеи занимались только одними русскими разведчиками. Артиллеристы, начиная сражение, так умело вели огонь, что противник никак не мог разгадать, когда начнёт атаку пехота. На участке 9-й армии с рассветом 4 июня артиллерия после пристрелки открыла огонь на поражение по австрийским окопам первой линии. Противник укрылся в глубоких убежищах. Артиллерия перенесла огонь в глубину неприятельского расположения. Пехота противника выскочила из убежищ и приготовилась к отражению атаки. Артиллеристы обрушили на голову врага дождь снарядов. Противник снова спрятался в «лисьи норы». Огонь артиллерии опять перекочевал во вражеский тыл. Неприятельская пехота вторично вылезла из своих нор и приготовилась к обороне. Это повторялось ещё два раза. Когда в последний, пятый раз артиллерийский огонь стал громить тыловые позиции противника, австрийцы решили, что их уже больше русские артиллеристы не обманут, и не спешили покинуть свои убежища. Этого-то момента и ждала пехота.