Бросок за мечтой - [33]

   - Здравствуй, маленький человек, - шуршит он миллионами гладких камней, покрывающих раскинувшийся на сколько хватает глаз берег. - Что ты видишь?

   Но Римм уже не тот, что был раньше, и "я" у него гораздо твёрже - оно знает, что если тебе задают вопрос, то отвечать или нет - выбираешь ты.

   - Я вижу океан, который говорит со мной. А значит, я сплю.

   И пропадает странное наваждение, и снова слышатся голоса. Требовательные, настойчивые, зовущие - пытаются они пробиться сквозь странную глухоту, но не прорвать им саван тумана, не достичь чужого сознания - да и нужно ли их услышать? Что они поведают из своей необъятной дали? Кто сказал, что это так важно?

   И снова ломается странный морок, сквозь прорехи которого прорастает бесконечная и непознаваемая цепь времени, череда прозрачных шаров, родившаяся в бездне и в бездну же уходящая. Цепь не движется, и это неправильно - Римм касается её, хотя у него нет рук, и шары начинают плыть снизу вверх - сначала медленно, потом - всё быстрее. Что-то трещит и рушится, рвётся вслед за улетающими мгновениями, пытается всплыть из бездны, но он уже знает, что нужно делать:

   - Разум - это крепость на границе между реальностью и безумием.

   И падает, не умея подняться, то, чему не место в сознании человека. На его место приходит свет - настоящий, реальный свет белых потолочных панелей. На который можно смотреть глазами.

   Поле зрения заслонила чья-то голова - Римм с трудом припомнил, что это их новый врач, а зовут его... Как же его зовут...

   - Альмергейн я, - словно угадывая мысли, произнесла лысая голова. - На, попей.

   Заставив руку, берущую стакан, не трястись, Римм старательно выпил прохладную жидкость.

   - В последний раз у тебя было восемьдесят четыре процента, - сообщил тем временем Альмергейн, не глядя на пациента. - Теперь куда лучше: почти девяносто три. Впрочем... А впрочем, ладно, это неважно. Чувствуешь себя хорошо?

   - Приемлемо.

   - Как тебя зовут?

   - Римм Винтерблайт.

   - Отлично. Здоров, годен.

   - Что? - не понял Римм.

   - Неважно, шутка такая. Всё с тобой в порядке, можешь служить.

   ***

   Коммуникатор еле слышно запищал, запел в сложной тональности, мягко поднимая хозяина из глубин сна. Фальшивая луна светила в фальшивое окно, в полумраке раздавалось тихое дыхание соседей по комнате. Развернув экран движением пальцев, Римм непонимающе посмотрел на незнакомый значок вызова - неведомый зелёный цветок без всяких намёков на универсальный идентификатор личности. Цветок развернулся, оставив два мерцающих слова: "Пойдём гулять". Быть может, он и проигнорировал бы странную шутку - вернулся в спокойный сон внутри локального воздушного пузыря своей уютной кровати, стерев из памяти непонятные события ночи - и он уже почти решился на это, но чувство потери, пришедшее вместе с темнотой закрытых глаз не дало упасть обратно в пучину грёз. Римм снова сел на кровати. Сонливость ушла, осталось детское желание приключений.

   Он бесшумно оделся и выскользнул за дверь. Ночные прогулки напрямую не запрещались, но и не поощрялись - встреться по дороге кто из наставников, а особенно - товарищ Татьяна, не миновать ему неприятного разговора с выяснением причин, по которым рядовой экзекутор шатается ночами неизвестно где, вместо восстановления своей боевой готовности методом "упал, заснул". Никто из наставников, однако, не встретился - пустынные сумрачные коридоры хранили тишину и покой. Настроившись на игру в прятки с кем-то из непоседливых сослуживцев, Римм с удивлением обнаружил, что прятаться таинственный незнакомец отнюдь не намерен - призрачные зелёные стрелки исправно всплывали в его личной инфосфере, указывая правильный путь, и метод, при помощи которого это делалось, вызывал мысли о крайне необычных возможностях.

   Минут десять заняла дорога по незнакомым, но довольно однообразным местам - исключительным владениям ЭПГ, примыкавшим к зоне расположения экзекуторов. Пустые, чистые и безжизненные, сотворённые будто по чьей-то прихоти переходы не несли, на первый взгляд, никакой функциональной нагрузки - только округлые стыки потолка со стенами, приглушённые световые панели, контуры закрытых дверей, и всё это - без малейших признаков использования человеком. Ни табличек, ни терминалов, ни указателей - мягкий биопластик, металл и самоочищающиеся дорожки под ногами. Мёртвое царство, ждущее пробуждения в новой жизни.

   Очередная стрелка заставила его свернуть направо, разошлись в стороны неожиданно ажурные, будто крылья бабочки из металла и стекла, двери, и Римм вдруг понял, что находится на открытом пространстве. Не было противоположной стены, широкая галерея, заросшая по краю тёмной полосой кустарника, освещалась только луной и редкими разноцветными фонариками, скорее сгущавшими темноту, нежели препятствовавшими ей. Он в замешательстве покрутил головой - стрелки больше не появлялись - и тут заметил неподвижно стоящую чуть поодаль фигуру, обёрнутую белым плащом. Ты не шевелилась, и Римм подошёл сам, пытаясь понять, кто мог позвать его среди ночи.

   - О, ты пришёл! Я этого ждала, - пропели из-под белой маски, закрывающей лицо, удивительно знакомым голосом. - Ведь будь всё по-другому, то и смысла оказалось бы лишено послание моё, и я, предвидя это, не стала бы его писать. Но ты пришёл, влекомый любопытством.