Бросок костей - [16]

«Теперь я уверен, что обнаружил предателя», — подумал Первый советник. Но никакими доказательствами он не располагал. Нет, торопиться в таком деле не следует.

* * *

Стоящий на балконе Шакуни мысленно повторил клятву, произнесенную им в пятилетнем возрасте, когда Бхишма покорил древние земли Гандхары. Мало того, регент захватил сестру Шакуни как военный трофей, и увез, чтобы выдать замуж за слепого болвана, лишь формально называющегося царем.

С тоской в глазах Шакуни глядел на запад, где лежала его любимая страна. Он склонил голову, и, как делал каждый день, поклялся уничтожить Бхарату. Да, вчерашняя затея не удалась, но он попытается снова. У Бхараты есть слабые стороны, хотя бы крайне запутанное разделение людей по происхождению, но это сильная страна. Вторгнуться в нее и победить — очень трудная задача. Гораздо легче сделать это изнутри, с помощью людей, населявших Бхарату. Такшака был лишь одним броском игры в кости, затеянной Шакуни. Будут и другие. Самая главная фигура его игры находится здесь, во дворце. Улыбнувшись, Шакуни отправился в покои царевича Суйодханы. Пришло время очередного броска.

ГЛАВА 4 СЫН КОЛЕСНИЧЕГО

Однажды Карна рассказал своим родителям, что самое его сокровенное желание — стать лучником. Отец выслушал и ничего не сказал. Долгое время мать Карны пыталась заговорить об этом с отцом, но он только сопел в ответ. Карна не терял надежды и с волнением возносил молитвы Господу Шиве. Как-то Адиратха попросил сына сопроводить его в храм. Им позволили войти на территорию храма, но во внутренне святилище не пустили. Сутам и прочим людям с низким происхождением дозволялось молиться лишь под открытым небом.

Адиратха заметил, что под высоким баньяном сидел на помосте ни кто иной, как Крипа, придворный брахман и наставник. Гуру играл в кости и горячо спорил со своими партнерами по игре. Почтенный брахман был готов ударить одного из своих друзей, когда к нему приблизились отец с сыном. Адиратха скинул с плеч свою накидку-ангавастрам и повязал ее на поясе в знак почтения. Он замер в нескольких шагах от Крипачарьи и опустил глаза к земле. Так и должен был вести себя сута, желающий обратиться к брахману. Карна, немного тревожась, стоял за спиной отца. Крипа прекратил спор и с удивлением посмотрел на Адиратху. Что этому колесничему надо от него?

— О господин, у меня скромная просьба…

— Что ты! Я пуст, как разбитый горшок и не могу одолжить тебе денег. Будь у меня несколько монет, я бы сейчас пошел выпить вина! — Крипа разразился громким смехом.

Юный Карна слышал истории про некогда странствующего, не признающего многие нормы морали, брахмана Крипу, подвязавшегося при дворе Хастинапура. В последнее время ходили слухи, будто бы с приходом гуру Дроны, Крипу, несмотря на все недостатки, мудрого и искусного во владении оружием, отстранили от обучения царевичей.

Наблюдающий за поведением Крипы понимал, этот брахман мало заботится о том, что о нем могут подумать. Утром, когда его собратья по варне предавались молитвам и исполнению обрядов, он предпочитал находиться в питейном заведении, веселясь со своими приятелями. Наиболее замкнутая из всех варн — брахманы, и ее представители искренне опасались, что такой неуправляемый, и одновременно гениальный, человек представляет угрозу их обществу. Крипа действительно мог поспорить своей осведомленностью во всех вопросах с любым, осмелившимся бросить ему вызов. Он и любил спорить, бросать и принимать вызовы. У его оппонентов не находилось ответов на аргументы Крипы касательно священных писаний. Крипа намеренно высмеивал жесткое деление населения Бхараты на варны, все законы и правила связанные с этим. Свои слова он подкреплял стихами и гимнами из Вед и Упанишад.

Карна знал, его отец надеялся на помощь этого эксцентричного человека.

— О мой господин! Я не милостыню у тебя прошу! Будь добр, посмотри. Вот мой сын Карна. Он хочет стать лучником и учиться у тебя воинскому искусству.

— О! Вот кем он хочет быть!

Крипа спрыгнул с помоста, на котором сидел, и бросился к Карне. Он остановился на расстоянии ладони от лица юного суты, пристально смотря ему в глаза. Карна отступил на пару шагов, боясь притронуться к брахману и этим осквернить его. Сын краем глаза видел потрясенное лицо отца. Крипа сам нарушил законы своей варны, так близко приблизившись к низкорожденному. Наблюдающий за ними служитель храма хмурился и неодобрительно качал головой.

Крипа резко толкнул Карну. Мальчик пошатнулся. Тогда брахман схватил его за волосы и одной рукой приподнял над землей. Свободная левая рука Крипы хлестнула сына суты по лицу и сильно ударила в живот. Тело Карны пронзила боль, но глаза его не проронили ни слезинки.

— О господин! Господин мой! Не бейте его…, - взмолился Адиратха.

— Молчи, глупец! Я же не наказываю его. Твой сын смел! При должном обучении из него вышел бы отличный воин! Он умеет терпеть боль, — Крипа отпустил Карну и изящным, ловким движением оказался на своем изначальном месте на помосте.

Он сидел, смотрел на отца с сыном и перебирал пальцами свою черную бороду.

— Ты возьмешь его в ученики, о господин? — Адиратхи едва сдерживал слезы радости.