Бросок костей - [13]

Храброго юношу оттолкнул в сторону высокий сильный человек и сам вступил в ожесточенную схватку с главным из нагов. Экалавья узнал в нем того самого брахмана, что явился утром в Хастинапур. Нишадец взмолился богам о ниспослании победы Такшаке. Стрелы, выпускаемые защитниками города, уже унесли жизни двух нагов, но когда столичные воины заметили вступившего в сражения брахмана, они прекратили обстрел. Такшака с оставшимися в живых своими людьми отчаянно сопротивлялся натиску одного-единственного брахмана. На помощь к Дроне бросились несколько воинов Куру, но тот лишь презрительно отмахнулся, велев им не вмешиваться. Знаменитый воинский наставник против кучки дикарей! Разве этого не достаточно? Его неподражаемое искусство владения мечом сдерживало трех нагов и нанесло всем им кровоточащие раны. Сам Такшака ничего не мог поделать с клинком брахмана, и вскоре был вынужден сражаться, прижавшись спиной к стене.

На одном из дворцовых балконов появился Бхишма, Великий регент царства Куру, высокий и могучий воитель. Он громким голосом отдавал приказы, и Экалавья увидел, как со всех сторон появились люди в превосходных доспехах, державшие обнаженные и готовые к бою мечи. Услышав весь этот шум, Дрона оглянулся и крикнул, что не нуждается в помощи. Такшака не преминул воспользоваться моментом. Он, пока Дрона отвлекся, метнулся к свисавшей веревке, взобрался по ней и через несколько мгновений оказался по ту сторону городской стены. Брахман взревел в несвойственной людям его варны ярости и попытался схватить Такшаку. Но двое нагов, ценой своих голов, тот час оказавшихся на земле, задержали Дрону. Его меч на пол-локтя не достал до взбиравшегося по веревке Такшаки. Брахман разочарованно выдохнул.

За удирающим нагом наблюдал Экалавья. Он видел, как в Такшаку, ищущего своего коня, летели стрелы со стен города, как пара из них попала в цель, как наг на бегу пытался вырвать стрелы из плеча и бедра. Нишадец также увидел Дрону, бежавшего вдоль городской стены и ловко перепрыгивавшего через тела павших. Брахман преследовал убегающего раненого мятежного нага.

Экалавья горячо желал, чтобы Такшака смог скрыться, но он также с растущим восхищением любовался поразительной доблестью Дроны. Как человек может так сражаться? Какая ловкость, какое изящество! Какая сила, какое воинское искусство!

«Я тоже хочу научиться драться как он!»

От мечтаний Экалавью отвлек громкий крик. Стрела с тяжелым наконечником пронзила левую ногу брахмана и тот, прервав свой стремительный бег, упал на землю. К нему на помощь устремились стражники. Такшака отбежал подальше, огляделся и свистнул. До Экалавьи донесся звук лошадиного ржанья и стук копыт. Умное животное спешило к своему хозяину.

— За ним! Схватите его! — Дрона попытался подняться.

В одной руке он сжимал уже извлеченную из ноги стрелу. Ее окровавленный наконечник блестел в лунном свете.

Когда стражники бросились за Такшакой, он уже успел скрыться за углом городской стены.

— Быстрее! В погоню! Он же уходит, болваны! — надрывался Дрона.

Из ворот выехал крупный отряд всадников и поскакал в ту сторону, куда скрылся наг.

Сильно хромая, Дрона вернулся в город. Лицо его кривилось не столько от боли, сколько от негодования, что все так обернулось. Бхишма стоял с бесстрастным лицом, сложив руки за спиной. Ветер трепал его бороду, в которой поровну перемешались соль и перец. Только морщинки на его лбу выдали чувства регента. Рядом с ним находился смущенный Видура. При виде высокой фигуры регента Дрона на мгновение растерялся. Он бросил взгляд на безжизненные тела, стражников, затем посмотрел на гордое лицо Бхишмы.

— Городская стража ни на что не годна, мой господин! Они плохо обучены, поэтому и упустили главного из нагов, а вместо него, подстрелили меня, — в голосе Дроны звучало обвинение, но Видура понял, что брахман заодно пытается сам оправдаться за упущенного Такшаку.

Бхишма пристально посмотрел на Дрону. Брахману пришлось отвести взгляд. Наконец регент Хастинапура заговорил:

— Будет благоразумнее, если ты станешь делать то, зачем тебя призвали, то есть обучать царевичей. Стражей займутся другие люди. Я в восхищении от твоего мастерства, но не надо больше рисковать и доказывать свой героизм. Видура, проводи наставника в его покои. Ему необходимо отдохнуть.

Гнев и смущение изменили цвет честного лица Дроны. Видура старался избегать его взгляда. Брахман весьма болезненно воспринял унижение. Бхишма оскорбил его, и мало того, оскорбил в присутствии шудры! Дрона хотел было возразить регенту, но испугался последствий. Он нуждался в должности придворного наставника. До этого Дрона вел очень трудную жизнь. Мысль, что придется снова скитаться из деревни в деревню, из одной страны в другую, в поисках пропитания и заработка, заставила его содрогнуться. Он уже прошел через все эти страдания и невзгоды, когда с самого раннего детства его сопровождала постоянная бедность. Теперь у него есть семья, он обязан ее кормить и обеспечивать.

Воин, живший внутри брахмана, порывался бросить высокомерному Бхишме вызов на поединок. Возможно, прославленный воин победил бы Дрону. Регент всегда вселял своим противникам страх и благоговение, пасть от руки почетно. В юности Дрона даже мечтал умереть такой смертью, с честью, с высоко поднятой головой. Остановила брахмана от безрассудства только мысль о сыне. Невинное лицо Ашваттхамы стояло у него перед глазами. Он заслуживает лучшей жизни, чем была у отца.