Бросок кобры - [3]

– Кусок дерьма, – весело ответил Корсаков и нанес абреку чудовищный удар головой в переносицу. Рашид тряпичной куклой отлетел в угол. В следующее мгновение наверху послышались звон осыпающихся стекол и предсмертный стон Тимура, так и не успевшего открыть огонь.

Шлеп! – получил «берцой» в печень растерявшийся Саид, скорчился, рухнул на пол и начал извиваться там, как полураздавленный червяк. Мустафа рванул со спины автомат.

– Лови! – «ценный заложник» швырнул ему в лицо рюкзак с героином, проворно нагнулся, выхватил спрятанный за голенищем нож и с размаху снизу вверх всадил в туловище чеченца.

Тра-та-та-та-та-та-та... – прогремела из угла длинная очередь во весь магазин. Стрелял оглушенный, обезумевший от злобы и отчаяния Рашид. Заливающая глаза кровь мешала нормально прицелиться, но тем не менее действовал он наверняка. В небольшом тесном помещении и слепой из «калаша» не промахнется. Тем более по такой здоровенной «мишени»! Но... произошло чудо. Пули почему-то не задели коварного эфэсбэшника, а сам он выдернул из Мустафы нож и с силой метнул в «авторитета». Рашид с проткнутым насквозь горлом забился в агонии.

– Паршивый ты стрелок, – с некоторым разочарованием произнес Корсаков. – Ну и подыхай, раз так! – Затем он «добавил» Саиду ногой в челюсть, пинком распахнул дверь и крикнул своим: – Все! Абзац! У меня два «двухсотых» и один «трехсотый»[3]. Заложницы целы?

– Целы, – отозвался Костя. – Кстати, спецназ прибыл. Три минуты назад!

– Вот и прекрасно, – фыркнул Корсаков. – Пускай засылают в дом взрывотехников. А то я не знаю, где тут бомба и что с ней делать...

Глава 1

Майор ФСБ Корсаков Дмитрий Олегович, 29 лет, русский, беспартийный, неженатый.

По лицу градом катился пот. Грудь дышала хрипло, с надрывом. Ноги подгибались, подкашивались. Медленно, с тяжеленной ношей за плечами, я продвигался вперед посреди непроглядной тьмы. Шел по направлению к очень далекому, но ослепительно яркому источнику света. Я знал, что хочу дойти до него, должендойти, однако ноша пригибала, тянула к земле. Я вздыхал, кряхтел, охал, иногда даже стонал от изнеможения и продолжал плестись. Из темноты за мной кто-то пристально наблюдал. Рядом слышались крадущиеся шаги и возбужденное перешептывание. Я до предела напрягал слух, но не мог разобрать ни слова. Между тем тяжесть на спине становилась все более невыносимой, а дорога – все более ухабистой и неровной. Ноги постоянно обо что-то спотыкались, цеплялись за невесть откуда взявшиеся корни и коряги, проваливались в выбоины, скользили по противной, липкой жиже. Я из последних сил удерживал равновесие. И ноша... ноша!!! Она уже не только давила, но начинала жечь огнем. Господи Боже!!! И за что мне такая мука?!! Волной накатило отчаяние. К горлу подступил щемящий комок, руки безвольно повисли. Я по-детски всхлипнул и... проснулся. Настенные электронные часы показывали половину третьего ночи. За окном в темном небе холодно белела луна. Порывисто вздохнув, я уселся на постели и провел ладонью по лицу. Так и есть – слезы! Да-а-а, плохи дела. Нервы окончательно расшатались. Последний раз я плакал на похоронах родителей – много лет назад. Но тогда причина была более чем веская. А сейчас?! Не этот же дурацкий сон!!! Я включил свет, прошел на кухню, разыскал в аптечке фенозепам, проглотил пять таблеток и, дожидаясь, когда они начнут действовать, закурил сигарету. Сизая лента дыма плавно потянулась к потрескавшемуся, давно не беленному потолку. Пустым взором я окинул свою кухню: неухоженную, неуютную, с прожженной клеенкой на столе, мятым чайником и давно не чищенной газовой плитой. И вдруг отчетливо осознал причину недавних слез – дело вовсе не в нервах, а в страшной нечеловеческой усталости, но не физической – духовной! Роясь изо дня в день в человеческих мерзостях, гнусностях и пороках, регулярно сталкиваясь с подлостью, скотством и предательством, я выдохся, сломался, перегорел. Проще говоря – устал жить! Этим-то и объяснялась моя вчерашняя авантюра с освобождением заложниц. Кстати, абсолютно глупая и бессмысленная с профессиональной точки зрения. Ведь если честно, я действительно мог без особого труда «заболтать» тех безмозглых наркоманов, протянуть время, дождаться спецназовцев и спокойно, без выпендрежа завершить операцию. «Омега» же не капризная стерва Алла Д., на которой я чуть было не женился по молодости да по глупости. Обещала приехать – приедет, а если опаздывает, то на минуты, а не на часы, и обязательно по уважительной причине. Все это я понимал в глубине души, однако воспользовался служебным положением, сыграл в «русскую рулетку» шиворот-навыворот[4] и каким-то чудом остался жив. Между прочим, означенная авантюра немного подняла мне настроение. Ненадолго, всего на полчаса. Но и то хлеб...

Со двора донеслись отголоски пьяного скандала типа «Ты меня уважаешь?!» и стремительно переросли в массовую драку. Послышались звон бьющейся стеклотары, рык, рев, матерные вопли и яростный женский визг. Очевидно, в потасовке принимали активное участие представительницы «прекрасного пола». О времена, о нравы!!! И куда мир катится?! Затем, минут через пять, завыла, приближаясь, милицейская сирена. «Быстро обернулись. Не похоже на них. Или случайно мимо проезжали?» – лениво подумал я и широко зевнул. Таблетки начинали действовать. Стало клонить ко сну. Чувства слегка притупились. «Пора на боковую, – решил я, забычковал окурок в пепельнице и направился обратно в комнату. – Завтра в девять на «ковер» к Рябову. Надо иметь свежую голову, иначе не сумею отбрехаться, отмахаться! Если шеф пронюхает правду, то мигом отстранит от оперативной работы, и прощай «русская рулетка», дающая хоть какую-то передышку от смертной тоски...» Добравшись до кровати, я улегся на смятую простынь, накрылся одеялом и спустя минуту уснул...