Бронтомех! - [18]

— Неужели?

— Это, конечно, только гипотеза, но почему не предположить, что она все еще его любит?

На это Стренг ответил:

— Прежде чем я выскажусь на этот счет, Энрико, тебе придется очень точно определить, что такое любовь.

На этот раз в дамскую комнату ринулась Хейзл Стренг.

Драматическую ситуацию разрядило открывшееся в соседнем зале собрание, и мы присоединились к дискуссии о будущем поселка.

5

Я — прирожденный лидер, но последователей нахожу с трудом. Ребенком я постоянно организовывал команды и тайные общества, и это мне удавалось, хотя в этих обществах никогда не бывало больше четырех членов, считая моего спаниеля Буксира. Неизменно объявлялся диссидент и провоцировал типичный диалог:

Я: Заткнись, а не то я выгоню тебя из команды.

ДИССИДЕНТ (нехорошо улыбаясь): Какой такой команды?

Конечно, он организовывал переворот и становился новым заводилой, а я оставался со спаниелем. Все детство из-под меня, как коврик из-под ног, выдергивали лидерство.

И на этот раз, когда собравшиеся уселись, почему-то именно миссис Эрншоу стучала кулаком по столу, а я лихорадочно искал свободный стул. Наконец я его нашел, подтащил к длинному столу и сел лицом к многолюдному собранию, — самый крайний в ряду уважаемых жителей поселка. Мне не хватило места за столом; он был недостаточно длинен, так что я единственный из сидящих в президиуме оказался целиком на виду.

Когда собравшиеся замолчали, миссис Эрншоу встала. Она решительно приняла командование.

— Дорогие земляки, — начала она. — Мы собрались, чтобы обсудить условия, предложенные Организацией, так как в ближайшую пятницу состоится референдум. Нет нужды подчеркивать значение этого собрания. От его исхода зависит наше будущее на ближайшие пять лет, а возможно — на всю нашу жизнь. Так вот, мистер Кевин Монкриф присутствовал на конференции в Премьер-сити, где были приняты некоторые предварительные решения. Может быть, вы хотите обратиться к собранию, мистер Монкриф?

Я встал, слегка удивленный тем, что она так быстро предоставила мне слово. Я обрисовал дискуссию с участием Алтеи Гант и рассказал о создании комитета по изучению хедерингтоновских предложений.

— Но решает все референдум, — пояснил я. — А комитет к четвергу подготовит лишь рекомендации.

Вскочил Чиль Каа. На его широкой физиономии было написано глубочайшее недоверие.

— Но ведь чертова уйма народу проголосует так, как скажет комитет. Разве это справедливо?

— Наверное, Чиль. Должны же рекомендации иметь какую-то силу.

— Вот-вот. Поэтому объясните нам, правда ли, что в комитете в основном крупные землевладельцы?

Я задумался, еще не понимая, к чему он клонит.

— Наверное, там есть землевладельцы и бизнесмены вроде меня, Чиль. Ведь таких людей, естественно, выбирают представителями поселков.

— Так я и думал. — Чиль повернулся лицом к собранию. — Видите, что творится? Мы проиграем. Все эти члены комитета побоятся потерять свою поганую землю и свой вшивый бизнес и изо всех сил постараются убедить планету проголосовать против Хедерингтона!

Я задумчиво посмотрел на него. Он рассуждал, как Чукалек, приветствуя уничтожение неравенства. Я же про себя решил, что хедерингтоновский путь хоть и неприятный во многих отношениях, но единственный выход для нас. Без финансовой поддержки, без новых иммигрантов планета захиреет.

Миссис Эрншоу поспешила взять бразды правления в свои руки.

— Спасибо, мистер Монкриф, теперь выскажусь я. Как я заметила, нам всем предлагают работать за минимальную плату. Я, к примеру, не могу с этим согласиться. Не то чтобы я не привыкла к труду — Бог свидетель, я уже исполнила свой долг, — но полагаю, что теперь, в закатные годы, я заслужила отдых. И в Риверсайде я — не единственный представитель старшего возраста.

Кто-то из молодежи в задних рядах заржал, но в основном она своего добилась. Я увидел несколько сочувственных кивков.

Поднялся Уилл Джексон, известный в поселке как состарившийся сексуальный маньяк.

— Совершенно верно, миссис Эрншоу. И я вот еще что скажу. Я ничего не слышал ни о каких условиях на случай болезни. Говорят, что через пять лет нам заплатят кругленькую сумму в качестве компенсации за длительную недоплату, верно? Но эта кругленькая сумма основана на заработках. Если человек заболеет или окажется слишком старым и не сможет делать то, что прикажут, он ничего не накопит. Через пять лет окажется, что он просто отдал свою землю и бизнес Хедерингтону.

— Вы должны понять одну вещь, — сказал Марк Суиндон. — Хедерингтон во всех своих колониях применяет одну и ту же схему, только колонии эти новые и, естественно, состоят из молодежи. Аркадия же существует не первое поколение. Многим придется тяжело. Но, насколько я понимаю, альтернативой является возврат к первобытному уровню.

Я слышал, что Марк вечно в таких ситуациях восстанавливает всех против себя, и я понял почему. Потому что он говорит правду.

В результате собрание закончилось тем, что колонисты разделились. Крупные землевладельцы и бизнесмены были, по вполне очевидным причинам, против договора, хотя некоторые из них все же понимали суть дела. Рядовые жители голосовали за. Старики, которые, подобно миссис Эрншоу, опасались потерять обеспеченность, объединились с группой непримиримых из всех слоев общества, желавших независимости любой ценой. Они предложили, чтобы Риверсайд остался в стороне от договора, даже если остальная Аркадия проголосует за него.