Броневая рапсодия - [27]
Сообщение еще раз подтвердило прежние опасения. Вместе с тем оно дало пищу для новых размышлений. Теперь стало совершенно ясно, что гитлеровцы рвутся по направлению к Сумам, которые прикрывает его дивизия. Привычно, быстро и четко сложились детали единого плана действий. Прежде всего усилить разведку, выделить для этого достаточно подвижный, хорошо оснащенный отряд. Его необходимо без промедлений выдвинуть навстречу приближающемуся неприятелю. Задача разведотряда: упредить гитлеровцев, нанести по ним внезапный удар в самом неожиданном для них месте — где-то за Штеповкой, тем самым создать впечатление глубокого обхода наступающих фашистских войск.
Ложный маневр? Да, именно так, одновременно с разведкой. Пусть противник примет мнимое за действительное. Что касается Николаевки, то ее непременно надо отбить у фашистов. Только опять-таки не прямолинейным давлением.
— Передайте командиру шестого полка, — приказал Лизюков. — Маневром во фланг наступающим врагам выйти к дороге западнее Николаевки. Оседлать ее. Тогда немцы сами из деревни уйдут.
Оставалась Штеповка. Как быть с ней? Крепкий орешек. Для такого собственных сил и средств может не хватить. Очень большой риск. Надо согласовать вопрос с командующим армией. Однако события на этот раз развивались стремительно.
Вскоре поступил приказ командующего 40-й армией: соединению Лизюкова с приданным ему 1042-м стрелковым полком во взаимодействии с кавалерийской группой генерала Белова уничтожить штеповскую группировку противника, затем сосредоточиться в резерве командарма в районе Ульяновки.
Исходя из последних данных обстановки, Александр Ильич поставил задачу командиру 175-го мотострелкового полка подполковнику П. В. Новикову: скрытно форсировать реку Сулу, совершить марш-бросок по проселкам, громя небольшие гарнизоны врага, расположенные в придорожных населенных пунктах, выйти во фланг наступающему противнику.
Павел Вениаминович в ходе обсуждения порядка выполнения задачи предложил: начать операцию во второй половине дня 1 октября. Командир согласился, добавив:
— С другой стороны будет действовать наш разведотряд. Его задача заключается в том, чтобы не только добывать необходимые сведения, но и отвлекать на себя резервы врага. Имейте в виду: общий сигнал атаки — залп «катюш».
Замысел комдива осуществлялся настойчиво и последовательно. Неприятель совершенно не ожидал встречи с разведывательным отрядом, которым командовал капитан Шепелев. Произошло замешательство. Гитлеровцы были вынуждены в срочном порядке перестраиваться.
«Появление ночью отряда Шепелева, — писал позднее в одной из своих брошюр Александр Ильич, — непосредственно на фланге и в тылу накапливавшегося в районе Никольского противника создало у немцев впечатление, что наши части их обходят, и противник, отказавшись от своего первоначального плана наступления, стал неорганизованно, даже в панике отходить, бросив 250 автомобилей, около 100 мотоциклов, 11 орудий, минометы, радиостанции, тысячи снарядов, мин».
Гранитная плита с барельефом А. И. Лизюкова, установленная на территории Саратовского высшего военного командно-инженерного училища ракетных войск.
Не успели гитлеровцы опомниться, как с другого направления загрохотала канонада. Блеклое октябрьское небо расчертили оранжево-багровые «копья» реактивных снарядов. Окрестные поля охватило пламя пожаров. Земля горела под ногами оккупантов в прямом смысле этих слов.
Подполковник П. В. Новиков сразу после завершения артиллерийской подготовки повел свой полк в атаку. Как и требовал комдив, гвардейцы двигались непосредственно за своим огневым валом. Оглушенные, полузасыпанные землей от разрывов снарядов, мин фашисты палили из автоматов, пулеметов, других видов оружия в белый свет как в копеечку, В тесных траншеях метались серо-зеленые фигуры. Они то здесь, то там натыкались на штыки и приклады советских пехотинцев, попадали под гусеницы «тридцатьчетверок» и КВ, утюживших вражескую оборону.
Штеповку гвардейцы взяли в первые же сутки наступления, глубокой ночью. На рассвете 3 октября передовые подразделения 175-го полка завязали бой за Аполлонов-ку. Ее полностью очистили от врага уже в сумерках.
28-я механизированная дивизия противника оставила на поле сражения 28 танков, более 350 различных грузовых и легковых машин, десятки пулеметов, большое количество другой техники, вооружения, боеприпасов, продовольствия, снаряжения, значительные запасы горючего, смазочных материалов.
Такого удара гитлеровцы явно не ожидали. Возникла паника. Они откатывались в полном беспорядке, некоторые, не успев бежать, пытались схорониться на огородах и в подвалах.
Оправдываясь перед начальством за свой конфуз, офицеры 28-й дивизии утверждали: «У русских появилась какая-то новая часть. Это сумасшедшие люди, фанатики. Таких мы еще не видели…».
На карте данного района действий, использованной в ту пору генералом Гудерианом, Штеповку обвивает острая стрелка, от которой на запад отскочила другая, изображенная ломким пунктиром. Что бы это значило? Туманно поясняя условные знаки, Гудериан признается: «Генерал Кемпфф доложил мне, что в районе Штеповки русские неожиданно атаковали своими тяжелыми танками. Это была очень неприятная потеря. Для того чтобы восстановить положение, пришлось еще раз повернуть обратно некоторые подразделения 9-й танковой дивизии».
