Броненосец «Адмирал Ушаков» - [4]

Путь по каналу представляет интерес только лишь первое время, потом же полное однообразие картины, унылые пески пустыни да фигуры негров на берегах-все это скоро утомляет взор, и хочется скорее вырваться из этих раскаленных и знойных стен, на простор моря.

Около 2 часов дня мы проходили мимо Измаилии, летней резиденции египетского хедива. На правом высоком берегу ко времени нашего прохода собралось большое количество публики, встречавшей нас маханием платками и провожавшей пожеланиями счастливого пути и успеха.

Грустно вспоминать все эти выражавшиеся на разных языках приветствия и пожелания,- вспоминать теперь, когда наш долгий путь завершен столь печальным образом, когда одушевлявшие и окрылявшие нас в то время мечты и надежды погребены на дне Корейского пролива, когда некоторые наши малодушные товарищи сменили родной Андреевский крест на вражеский флаг Восходящего солнца!

Красив и в высшей степени оригинален становится путь по каналу лишь ночью, когда с наступлением темноты открывают свое освещение большие, сильные прожекторы, устанавливаемые администрацией канала на носу каждого идущего судна.Яркий луч низко помещенного прожектора, заливая своим ослепительным светом некоторое пространство зеленой воды, захватывает и белеющие полоски берегов и, оставляя все остальное во мраке ночи, дает в общем причудливую фантастическую картину. На рейд Суэца мы пришли около 9 часов вечера, а к полуночи туда стянулись и остальные суда отряда.

Таким образом, отряд со своими транспортами занимал канал около восемнадцати часов и то лишь потому, что мы шли непрерывно, так как встречные пароходы задерживались администрацией.

После съезда с "Николая" нашего дипломатического агента в Египте П.В.Максимова, совершавшего с адмиралом весь переход по каналу, в 2 часа дня 13 марта эскадра снялась с якоря и, сопровождаемая двумя маленькими египетскими крейсерами, тронулась на юг по Суэцкому заливу. Жара и духота стояла невыносимая, и хотя адмиралом была объявлена летняя форма одежды, но и она не давала облегчения. Переход Красным морем длился семь суток и, несмотря на то что совершался при сравнительно благоприятных условиях, все же не обошелся без жертв.

Суэцкий канал

На "Апраксине" умер от теплового удара матрос, и тело его для вскрытия было передано на "Кострому", а ночью погребено в море. Условия тропического плавания оказались очень тяжелы, особенно на таких кораблях, как наши маленькие броненосцы, приспособленные лишь для непродолжительных прибрежных плаваний в умеренном климате.Крайне недостаточная вентиляция нижних жилых помещений, в которых температура подымалась до 50 градусов С, отсутствие льда и рефрижераторов-все это сильно давало о себе знать.

В каютах, расположенных вдоль черных раскаленных и за ночь не остывающих бортов, жить не было никакой возможности, и все офицеры спали на верхней палубе. А когда бывало нужно днем работать в каюте, то приходилось, оставшись в легком костюме, садиться вплотную к работающему полным ходом вентилятору, целую партию которых, по счастью, приобрели офицеры во время стоянки в Порт-Саиде.

В дальнем плавании

У нас нельзя было, как на хорошо обставленных судах второй эскадры, брать большие запасы свежей провизии, а приходилось кормиться почти исключительно консервами. Но надо отдать полную справедливость современным консервам, что они не оставляют желать ничего лучшего. Когда, например, среди океана приходилось нам есть рябчиков в сметане да еще с брусничным вареньем. Что же касается нашей команды, то она так пристрастилась к консервированным щам с кашей, что, когда во время погрузок угля удавалось достать с транспорта быка и сварить щи со свежим мясом, матросы ели их с меньшим удовольствием, чем консервы. Вообще за два месяца плавания на стол, кроме неизбежного однообразия, пожаловаться было нельзя.

16 и 1В марта отряд произвел вспомогательные стрельбы из учебных стволов по щитам, буксируемым кораблями друг для друга. Суда, сбросив в воду щиты, перестраивались в две кильватерные колонны и, имея между ними 9 кабельтовых расстояния, производили стрельбу, продолжая идти своим прежним курсом.

На Н.И.Небогатове теперь черным пятном лежит факт сдачи неприятелю. Но, отнюдь не будучи к нему пристрастным, думаю, что только несчастное стечение обстоятельств и излишняя, даже неуместная на войне гуманность побудили его совершить такой поступок.

Но во все время похода вплоть до рокового момента адмирал наш высоко стоял в общем мнении и пользовался вполне заслуженно любовью и уважением. Энергичный, разумный в своих требованиях, Небогатов отнюдь не держал личный состав своего отряда в состоянии угнетенности и забитости, а, напротив, возбуждал всех своей бодростью, своим непреклонным желанием идти вперед во что бы то ни стало.

Посещая запросто свои корабли, он интересовался всякой мелочью относительно боевой готовности, и всегда у него находились полезные и деловые советы и указания. Когда после гибели "Ушакова" японцы сообщили про сдачу Небогатова, никто из нас не поверил-до того не вязалась возможность такого ужасного факта с представлением о нашем адмирале, и лишь вид наших кораблей на рейде Сасебо показал, что это все-таки стало возможным в наше грустное время. Но об этом после.