Бродяга - [63]

— Лепота! — Шмаль развалился у костра. — Вот так вот и надо жить. На природе. Когда-нибудь куплю домик в селе, буду разводить уток, гусей, курочек. Возиться на огороде. Все свое, все экологически чистое. Буду жить до ста лет.

— Засеешь весь огород маком, и будешь торчать до победного конца. А конец наступит, лет через двадцать, это в лучшем случае, — заметила Заряна.

— Не без этого конечно. А вообще-то, я меру знаю. Самое главное на систему не присаживаться. Поторчал пару-тройку дней — хорош.

— К слову, о маке, — Север поворошил угли. К небу взметнулся сноп искр. — Мы тут недалеко, большущий плантарь видели. Когда в магазин катались. За селом, недалеко от дороги, в случае чего, отвалить не проблема. Так что, едем?

— У меня парочка моек имеется, — Шмаль, подкинул в едва тлеющий костер ветку. — Да и бинт тоже имеется.

— Класс, у меня тоже все на мази. Давай чуток здесь приберемся и едем.

Метров за сто не доезжая маковой плантации, выключили фары. Подъехали, открыв двери в машине, несколько минут сидели молча, покуривая сигареты. Издалека доносилась музыка.

— Вроде, все спокойно. Заряна, ты с нами или здесь побудешь? — Север, уже вышел из машины.

— С дороги уберу, чтобы в глаза не бросалась. Мало ли кто мимо проезжать будет, — она завела Опель, съехала с дороги, заглушила мотор.

— Показывай, куда идти? — Витя, тронул друга за рукав. — Темнота. Ни хрена не вижу, куда ступаю.

— За мной иди, не ошибешься.

Коцали мачок, около трех часов. Никакого стрема. Когда заболела спина, Север даже покурил, правда, присев на землю и пряча огонек в горсти. Рядышком трудились Заряна и Шмаль. За все время, они не разу не говорили друг с другом. Слышно было только шуршание листьев, да иногда треск ветки под ногами. Небо на востоке понемногу начинало сереть. Музыка доносившаяся из села, смолкла совсем недавно.

— Уходим, — негромко произнесла, Заряна. — Пора уже.

Они молча направились к дороге. Усевшись в машину, Север повел плечами. — Спина затекла… Как вам плантарь?

— Пойдет. Музычку вот только, что-то рано выключили, — Шмаль тоже потянулся. — В натуре спина болит.

Заряна тем временем тронула машину с места, — Мне понравилось. Надо будет днем, еще по окрестностям покататься, заранее присмотреть.

Вскоре, они подъезжали к своему жилищу. Над водой клубился туман. Стояла глубокая тишина, даже цикады стихли. Слышно было только потрескивание остывающего мотора.

— Развожу костер, а ты Витя сполосни кружку. Сода в сумке, в машине.

Он настрогал ножом щепок, наломал веток покрупнее, сложил шалашиком, поджег газету. Через минуту, костер весело потрескивал, поедая сосновые ветки. Недостатка в дровах не было, нужно только походить кругом, собирая те ветви, что валялись на земле. Подсушив бинт на огне, порезав его мойкой, закинул в кружку. Через полчаса, с первыми лучами солнца, они раскумарились. День был насыщен событиями. Они порядком устали. Посидев чуток у догорающего костра, Шмаль прихватив небольшую подушку, направился спать в машину. Заряна с Антоном завалились в палатке. Проснулся от смеха и шумного плеска. Выглянул из палатки. Двое друзей, как малые дети, затеяли шутливую потасовку недалеко от берега. Заряна тщетно пыталась утащить Витька под воду. Тот яростно сопротивлялся и в свою очередь, нырнув, дернул ее за ноги. Голова исчезла под водой. Вынырнув на поверхность, она увидела Антона.

— Антоха, на помощь! Этот балбес хочет…

Она не договорила, Шмаль снова окунул ее с головой. Не раздумывая, Антон присоединился к веселящейся парочке. Витя, кинулся наутек. Плавал он, намного лучше Севера. Отплыв подальше от берега, звал их за собой. Купались долго. Вода была, то, что доктор прописал. Не слишком теплая, но и не холодная. Как раз в меру. Витя, отплыл в сторону, скрылся за небольшим мысом, в той стороне, где стояли закинутые на ночь донки. Заряна и Север еще немного подурачась, вышли на берег.

— Боже, хорошо то как! — Вытирая голову полотенцем, сказала Заряна. — Почему, мы раньше не выбирались вот так вот, на природу?

Север, прыгал поочередно то на одной, то на другой ноге. — Наверное потому, что мы законченные урбанисты. Вот увидишь, максимум через неделю, первая начнешь выть, — поехали домой!

— Не завою. Мне здесь нравиться, хочешь пари?

— Тогда, ты из одного упрямства не захочешь ехать, я тебя знаю.

Она, ничего не отвечая, направилась к машине, стала рыться в сумке, отыскивая сама не зная что. Север, тихо подкрался, обнял ее, уткнулся носом в макушку.

— Ты вся такая свежая. Не обижайся, вечно что-нибудь брякну не подумав. Пора бы мне привыкнуть, что ты не такая, как остальные мои знакомые женщины. Я знаю, что тебе здесь нравиться, мне тоже. Витя, так тот вообще готов навечно поселиться, так что будем жить здесь до упора.

Она обернулась к нему, сияя улыбкой, — Такой день замечательный! Я завтраком займусь, ты не видел, куда я сунула сковородку? Хочу гренки пожарить.

На тропинке, ведущей из зарослей густого кустарника, показался Витя. В руках держал слабо трепыхающегося сома, килограмма на два весом.

— На лягушку попался. Я с вечера три донки поставил. Две с картошкой, думал, может карп попадется, одну с лягушей. Как, пойдет нам на завтрак?