Бродяга. Путь ветра - [11]
Ян дернул плечом: за годы, проведенные в школе, мысль о собственном бессилии и бесталанности стала привычной, однако упоминание об этом не стало менее болезненным.
— Главное — умение видеть, — задумчиво продолжил Кузнец, словно не заметив движения Яна. — И у тебя оно есть. А вот способность накапливать и отдавать Силу… на севере ее по капле из многих выдавливают, чтобы наполнить одного. Там у тебя был бы шанс — один из восьми. И все же — хорошо, что Гэлвэн послал тебя именно сюда.
— То есть этот обруч может сделать из меня…
— Сделать — нет. Помочь стать — да. Более того: кроме обруча, тебе не понадобится ничего — ни заклинаний, ни жезлов, ни эликсиров. Только Сила — и способность представить то, чего ты хочешь добиться.
Говоря это, Кузнец смотрел в глаза Яна — и, увидев, как они загорелись, поспешил добавить:
— Не торопись: нужно, чтоб ты понимал, что выбираешь. Прежде всего: никто не знает, откуда этот обруч, кто, зачем и как его выковал — он передавался из рук в руки так долго, что остались одни легенды. Второе: доводилось слышать, что надевший его рискует потерять рассудок. И последнее — из того, что знаю я: надев его, снять уже не сможешь…
Потерев подбородок, Антар добавил:
— В свое время я на это не решился. Подумай.
Ян подумал.
Потом протянул руку:
— Я попробую.
Ян прислушивался к своим ощущениям, тщетно пытаясь уловить перемены. Серебро приятно холодило лоб, расплетая спутавшиеся мысли и унимая страх… Вес обруча почти не ощущался — странно, в руке он казался тяжелым… Больше ничего Ян не чувствовал, и уже собрался было сказать об этом Мастеру.
Именно тогда это и произошло.
В голове взорвалась вселенная образов, знаков, звуков и красок, и время изменило ход, рассыпавшись на мириады потоков.
Ян увидел комнату Кузницы — но иначе: стены, потолок, все вещи в ней и сам Антар были прорисованы сетчатым голубым узором на фоне черноты, и вспышкой алого поверх нее — рукоять висящего на стене меча, и рука — жгут сапфировых нитей — тянулась к ней… Но тут видение померкло, сменившись другим. Или, точнее, — множеством других.
Ян разделился на сотни частей. Он шел по пещерным лабиринтам и летел в поднебесье, сражался на полях небывалых битв, пальцы его сжимали незнакомое и в то же время поразительно привычное оружие и инструменты, ни вида, ни названия которых он не ведал…
Он был ветром и волной, пламенем и камнем — «Йисс э Льатта, Тэйн э Кэташ». Сила — чистая, первозданная — наполняла его, и вместе с ней приходило знание.
Имена… сотни наречий, тысячи голосов вливались в него — звонкое серебро и гулкая медь, шелест камыша и журчание рек.
Лица… мужские и женские, человеческие и не совсем… Радостные, скорбные, безразличные, живые, мертвые…
И в какой-то момент Ян понял, что за всем этим теряет себя самого. Просеивается песком сквозь пальцы. Тает туманом, и ветер уносит клочья…
«Я — есть!» — выкрикнул он беззвучно.
Смех ветра, издевательский шепот песка.
«Я хочу быть… я хочу быть собой! Быть по-настоящему!»
Слова улетели в безбрежную, удушливую пустоту и тишину, окружившую его, и послышался голос:
— Будь!
И рука — наверное, рука Антара? — приподняла его, выталкивая наверх, к свету и воздуху. Странно, успел отметить Ян: рука старого кузнеца не была так страшно обожжена…
Встав, Ян взял с пола упавший меч и аккуратно повесил его обратно на стену. Оружие ему больше не понадобится. Никогда.
Подошел к перерубленному пополам столу.
— Простите, Мастер…
— Ничего, Йиссен. Новый сделаю — невелика беда… главное, что ты в порядке, — тихо ответил Антар, смахнув со лба крупные капли пота.
Ян наклонился, поднял половинки столешницы и сложил вместе. Потом, не дав им распасться, быстро провел по стыку ладонью.
— Не надо новый. Я привык к этому.
Занятие Чистой Силы шло как обычно. Тишина стояла почти ощутимая, плотная. Сосредоточенная. И когда в зале раздался негромкий голос, никогда прежде здесь не звучавший, многие настолько удивились, что оглянулись, оставив свои упражнения.
— Учитель Рав, вы не могли бы подойти?
— Ты… увидел? — удивленно склонил голову наставник, сразу заметив, что зерно на плите Яна так и не сдвинулось.
— Да, — ответил тот. — Зерно — на месте…
Неподъемная мраморная глыба дрогнула, словно весенняя льдина, и заскользила вправо.
— … Не на месте была плита, — закончил Ян, не отрывая взгляда от зерна, оставшегося неподвижным. И лишь когда плита замерла, мальчик коротко глянул в ту сторону, где сидела, позабыв о лежащем перед ней яблоке, Лиу. В ее глазах ясно читалось изумление, восхищение — и что-то еще… что-то, Яну совсем не понравившееся.
Тишина вернулась в класс, сгустившись больше прежнего.
— Ты… прав, — произнес наконец наставник, словно проталкивая каждое слово сквозь толщу воды. — Эта плита стояла… не совсем верно… Молодец, Ян.
Глаза у мастера — угольно-черные, глубокие, спокойные. Вовсе не похожие на огоньки-золотинки Лиу. Долгие годы опыта и созерцания не могли не отразиться в них, и мало кто мог долго выдержать взгляд Наблюдателя… Но почему-то теперь он смотрит совсем так же, как Лиу… так же, как все. И почему-то в этот раз он отвел глаза первым.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Очередная жизнь в разгаре. Бессмертный Саян Умелец благополучно обосновался в Тассунарской империи, в островном государстве, в котором вот уже третью сотню лет царит Великий мир, а подданные наслаждаются благами самоизоляция. Но мало стать преуспевающим издателем. Гораздо сложнее и важнее пробиться во власть, в большую политику. Для начала хотя бы попасть во дворец императора.Тассунарская империя изо всех сил старалась не обращать внимания на большой внешний мир, забыть о нём. Однако большой внешний мир сам обратил на неё внимание.
Что обычно происходит с молодыми девушками, которых властный родитель насильно выдает замуж? Правильно, они, смиренно опустив голову, топают к алтарю, оттуда замуж, а там как не повезет. Что произойдет со мной, если папенька попытается выдать меня замуж? Ну ничего общего с замужеством, это точно. Как обычно ведут себя молодые девушки, попавшие в столицу впервые? Правильно, они пытаются найти свое место под солнцем. Вот как могут, так и ищут. Какое нашли, такое и место. Под каким получилось, такое и солнце.
В книге «Сундук Вечности» рассказывается вымышленная история о трех девушках из разных поколений — Александре, Веронике и Виктории, влияющих на судьбу одного королевства.
Полгода назад Виддершинс и ее «личное божество» Ольгун сбежали из Давиллона. В пути Виддершинс невольно узнает, что дом аристократов решил выступить против последнего выжившего бастиона семьи Делакруа. Решив помочь дальним родственникам своего приемного отца, покойного Александра Делакруа, она отправляется в городок на окраине. Там она принимается распутывать заговор, где участвуют и тот дом аристократов, и местная преступная банда, и при этом те, кого она пытается спасти, не спешат ей доверять. А еще ей придется разобраться с предателем в семье Делакруа, безумным алхимиком и юным влюбленным аристократом, который не хочет слышать отказа.
Когда-то она была Адрианной Сати. Сиротой она сбежала из приюта и попала в ряды аристократии города из грязи, как в давней сказке. И все было хорошо до одной жуткой ночи, когда злодеи — люди и не только — лишили ее всего кровью и убийствами. Теперь она — Виддершинс, воровка, пытающаяся выжить в трущобах Давиллона с острой рапирой, остроумием и помощью загадочного Ольгуна, божества, которому поклоняется только сама Виддершинс. Не лучшая жизнь, по сравнению с прежней, но это ее жизнь. Но теперь Давиллон в хаосе, и ее снова пытаются лишить всего, что она построила.