Бродяга Дик - [32]

– За Периметр, – поправил Байрон.

– И за Периметр тоже, – на одной интонации договорила Ким и улыбнулась.

– То есть, – вздохнул Байрон, – хотите своими глазами увидеть Зону-матушку, верно?

– Верно, – не стала отпираться Ким.

– И именно ради этого, надо полагать, вы проделали такой длинный путь…

– Я не жалею о проделанном пути, уже сейчас я насобирала достаточно «картинок», чтобы засесть за работу над статьей, – поделилась Ким. – Но если бы я описала то, что смогу увидеть своими глазами в Зоне, если бы передала ощущения, это бы подняло мою работу из разряда «еще один социальный материал из провинции» на иной качественный уровень. Думаю, как профессионал вы со мной согласитесь.

Само собой, она не стала говорить, что запланирован еще и нелегальный выход в Зону с местными сталкерами, о котором они, правда, пока не подозревают. И именно лихая, рисковая вылазка должна стать кульминацией, а не скучная прогулка вдоль вешек в компании одетых в неповоротливые защитные скафандры ученых и охранников.

Чед Байрон поиграл желваками, покивал, похрустел суставами пальцев.

– Вы хотите увидеть Зону? – спросил он, подавшись к Ким. – Что ж, нет ничего проще.

Он передал ей кружку со свежезаваренным кофе, Ким побрезговала его пить, потому что увидела на краях следы помады. Она поставила кружку на стол, но пиарщик не обратил на это внимания, потому что был уже у дверей.

– Идемте-идемте.

Старый лифт ехал долго и неровно, точно хромая лошадь. В свете единственной лампы они молча смотрели друг на друга. Ким поняла, что по какой-то причине Байрон намерен поставить ей подножку: или распоряжения какие-то имеются, или из вредности, или из принципа.

– Шестнадцатый этаж, – объявил пиарщик, когда двери открылись.

Площадка перед лифтом была залита солнечным светом, и Ким невольно прикрыла глаза. Байрон прошел вперед, решительно распахнул широкое окно, впустив в коридор дыхание летнего дня.

– Посмотрите, какова она, – предложил пиарщик, вынимая сигареты.

Ким подошла к окну. Байрон закурил, нещадно дымя.

Земля как земля. Четко просматривается на много километров вдаль – до размытых жаркой дымкой серо-сиреневых гор на горизонте. Отвалы породы – словно бородавки, рыжая паутина ржавых железнодорожных путей. В груде железа, растянувшейся гусеницей вдоль одной из паутин, угадывается древний состав с паровым локомотивом. Руины металлургического завода как из компьютерной игры – наверняка этот антураж уже кто-то успел использовать в стрелялке на модную постапокалиптическую тему. Старый гараж с прохудившейся крышей, кровельные балки торчат из-под сгнившего рубероида и битого шифера, точно ребра из омертвевшей плоти. На фоне разрухи и запустения контрастно выделяются и цепляют взгляд новенькие грузовики, припаркованные на стоянке возле гаража. Ким решила, что институтские оставляют часть своей техники на окраине Зоны, чтоб не гонять всякий раз туда-обратно.

– Вот Зона, которую вы желали увидеть. Ничего особенного, – как Байрон ни старался, Ким все равно уловила в его голосе нотки благоговения. – Десятки квадратных километров пустоши. Щебень, пыль и старое железо. И смерть…

Ким вдохнула-выдохнула.

– Похоже, из этого окна были сделаны самые известные снимки Зоны, – признала она. – «Ю-Эс-Эй Тодей», «Нью-Йорк Таймс», «Нэшнл Физикс»… Прекрасная точка для съемки. Почти видовая площадка.

Байрон горячо кивнул, с присвистом затянулся и посоветовал:

– Вот и вы воспользуйтесь. Крайне сожалею, но в Зону мы вас выпустить не сможем.

Ким фыркнула.

– Как так? У меня же есть аккредитация.

– А у нас строгие правила, Ким, – развел руками Байрон. – Допуск в Зону имеют лишь сотрудники Института, прошедшие специальную подготовку.

Ким надула губы. Она мысленно представила план будущей статьи. Получалось, что пункт, с реализацией которого не ожидалось проблем, грозит обернуться проволочкой. Конечно, вылазка с научной группой была не столь ценна, как вылазка со сталкерами, но все равно Ким возмутилась.

– Вы только что сказали, будто Зона – это ничего особенного! – сказала она сухо, не глядя на Байрона. – Я уверена, что прилегающие к городу области Зоны исхожены и исследованы вдоль и поперек. И особого риска не будет…

– Ки-и-им, – морщась протянул Байрон. – Есть правила, за нарушение которых нам поснимают головы. Да и вы рискуете оказаться на скамье подсудимых. К тому же у нас есть утвержденный график выходов за пределы Периметра, я его не видел, но вполне возможно, что экспедиции не запланированы ни на сегодня, ни на завтра, ни на весь последующий месяц.

– Чед, что вы мне зубы заговариваете? – Ким едва справлялась с раздражением. – Вы даже свои машины оставляете в Зоне! Я не прошу сопровождать меня на завод или в горы, я говорю лишь о короткой вылазке, за забор и обратно.

– За Периметр, – машинально поправил Байрон и встрепенулся: – Позвольте! Машины? Какие это машины мы оставляем в Зоне?

– Вот стоят! У вас перед носом, Чед! – с презрением буркнула Ким.

Байрон поперхнулся дымом.

– Да будет вам известно, что эти грузовики стоят возле гаража с ночи Посещения. Больше сорока лет стоят, и ничего с ними не делается. Видите, как сияют стекла на солнце? К ним даже пыль не пристает. А краска на кабинах? Она только ярче год от года.