Бродячая музыка - [7]
Шрифт
Интервал
Воздух графикой мелкой клубится
в гладких глыбах, кудлатых внутри, —
хохолком дутыша-голубицы,
прописным вензелёчком. Смотри:
голубые прозрачные горки,
повторение волн, виражи
в летней жизни скользнувшей «моторки».
В синем — белые всклень витражи.
* * *
Если в купальне спрячешься — встретишь лето
с песком, травинками, галькой, вышедшими изо льда.
Собственно, Тургояк — большая кювета,
сверканьем полная, где зреет большая вода.
Жемчужный полдень, глубокие снега и близость рыси
Здесь покой непривычный стекает,
с облаков на туманы скользя.
Обманула вас, знаю и каюсь:
так инверсию строить нельзя!
То туманы, гуськом возле брега
собираючись, тянутся ввысь!..
Здесь покой так томителен негой,
что, разлёгшись на хвоях, и рысь
замечает меня без угрозы:
расхрабрись, Натали, не беги!
У неё непричастная поза,
чуть ссыпается снег от ноги...
«Бог мой! Лапы у ней! Ты же — пища
повкусней куропатки-сурка!»
Ах, не рыщет подруга, не ищет
погубить ни меня, ни зверка.
* * *
Сосняк вдруг оккупировали дятлы.
Распугивая зайцев и бельчат,
то вскрикнут на наречьи непонятном,
то кузницу открыли — и стучат.
Тяжёлые, гигантские. В полёте
стремительном сшибая с веток снег —
зовёте? восклицаете? поёте?
роняете иронию, а? смех?..
Кому телеграфируете, птицы,
что, мол, душегубителен сей вид
труда. Вгляжусь — трагичны ваши лица:
де Бержерак как будто с них глядит.
* * *
Ах, снег, ты с небом дружен.
Зачем же без ума
на землю мчишь, не нужен, —
простилася зима!
Ты сыплешься, узорчат,
неслышимой волной.
Стройней, ритмичней к ночи
пунктир жемчужный твой.
Свет обтекаешь нежно
в светильников рожках...
Душе прохладной снежной,
теплей тебе в руках
моих?..
* * *
Как будто царю, мне в виньетках скамью
на лёд выносили в метель для восторга —
узреть панораму от запада всю
на север, восток и до юго-востока.
Услышать еще, как причудливо ветр
в минуту меняется, ну-тко, пожди-ка!
Вот только в прибрежных деревьях хрипел,
ломал сухостой, кувыркаючись лихо,
как тут же притихнул, ко льдам прикорнул —
как будто не гневался: дул, а не дулся!..
В следах моих белых котёнком уснул,
но миг! — и в высоком лесу встрепенулся.
* * *
Запутался снег, заблудился —
себе не понятен, кружит:
спуститься с небес-то спустился —
носись теперь, как Вечный жид!
Роиться, вихриться, метаться
кристаллам веселым, скользя,
слоиться в магическом танце...
Ах, только на землю нельзя!
Задумался снег, заплутался
меж бронзовых сосен колонн.
Три ветра командуют танцем —
норд-ост, просто норд, аквилон.
Отдыхаю в краю, где каждые полдня меняется время года
Я съем банан и киви,
пойду в зелёный лес,
там сосны-вековухи
сияют до небес.
Меж ними — детки ёлок
и пихточек младых,
но все утопли дружно
в сугробинах седых.
Вчера жила здесь осень,
вечор зима сошла,
весна с зарёй вернулась
и лето принесла:
подснежный лист брусники
глядит из-под ноги.
Ребятки, не грустите —
сугробы недолги!
* * *
Как громко звучит тишина!
Там пряничный домик, украшен,
цветных огонёчков из башен
во тьму засылает.
Одна
гуляю в просторе земном,
и только луны кувырканье
верхами деревьев в тумане
укажет посмертия дом.
А там шашлыками дымят,
и в воздухе талом — вкус мят.
* * *
Дыбом белые волосы озера
под дыханьем весталки зимы.
На престоле пелён свежевыпавших
пляшут снежные скакуны.
Отрываясь от скал дальных, плёсами
шлейки снежные вьются-свистят,
мчатся-крутятся смерчи белёсые,
свищут за перевал, на Миасс.
Песни-сказы у сосен и лиственниц
вырвут, бьют их о скальный гранит...
Яро батюшко, солнце глазастое,
заступись: Март над миром стоит!
Пусть дымы-раздымы вьюги ветреной
раскатают лучи-силачи.
Вёдром пусть обернётся играньице,
власть займётся весёлой весны!
* * *
Белым воздухом вморожен
в плиты из аквамарина,
солнца Божия улыбку
ты прислал мне, милый друг.
Я играла сарабанду,
там цвели верхами скрипки,
а кристаллики цветные
растоплялись на лучи.
19 марта 2004 г.
До встречи на Богородичной поляне!
Я, фея, доживу до лета:
вон свиристели в хохолках
приветы дятлам шлют в беретах —
всё Куперены, нет, не Бах!
Меня узнали в робкой фейке
и камень с ящеркой в руке,
и пень в рассохшейся скуфейке,
и — слышь? — кукушковый Дакен.
Приковыляю на полянку,
нет — прилечу, коль стрекоза,
на дух целебный, как из склянки, —
бессмертный воздух чабреца.
Родные сосны посудачат:
де, мол, она? — кажись, сама!
Быть лету сказочно удачным!
...Но фей не любит мать зима!
Из иронического
По части блатной музыки
Полезная разочарованность
Я думала, что жизнь — красавица:
целует, пестует, не зла!
Несть! Всякий, кто зело ей нравится,
ужо лихучую познал.
Я думала, что жизнь — пригожница:
ждёт правды и не хочет лжи.
Несть! Всякий, кто не посторонится,
напорет след свой на ножи.
Пестунья, рыцарша, усердница,
жизнь, выволочками уча,
накажет — и уже не сердится.
Наивность в ранге палача.
Вредные истины
Водяные сети-соты,
волновая дробность волн,
окунёвая охота:
щучий сын добычи полн.