Бриллианты вечны. Из России с любовью. Доктор Ноу - [2]

Теперь вертолет приближался к нему медленно. Он летел на высоте не более тридцати метров, длинные лопасти его плавно вращались. Он походил на огромное, неумело сотворенное насекомое. Как и всегда, человеку на земле подумалось, что машина слишком уж шумит.

Чуть задрав нос вертолет плавно повис в воздухе прямо над головой человека. Из кабины высунулась рука с направленным на него фонариком. Точка-тире, мигнул фонарик: буква «А» по азбуке Морзе.

Человек на земле помигал своим фонариком: «В» и «С». Он воткнул четвертый фонарик в землю и отошел в сторону, прикрывая рукой глаза от поднявшегося облака пыли. Свист лопастей над ним заметно ослаб, и вертолет мягко опустился на площадку между четырьмя фонариками. Мотор чихнул в последний раз, несколько раз провернулся хвостовой винт, лопасти основного винта сделали еще пару оборотов и остановились, замерли.

В наступившей тишине в кустах терновника затрещал сверчок и где-то поблизости тревожно вскрикнула ночная птица.

После того, как улеглась пыль, пилот откинул дверцу кабины, выдвинул маленькую алюминиевую лестницу и на плохо гнущихся ногах спустился на землю. Он ждал у своей машины, пока встречавший обходил по периметру всю площадку, собирая и выключая фонарики. Вертолет опоздал на полчаса, и пилот тоскливо ждал неизбежных упреков и нотаций. Он терпеть не мог всех африканеров. Особенно этого. Для немца, летчика «Люфтваффе», участвовавшего под командованием Галланда в обороне Рейха, все они были расой ублюдков, хитрых, тупых и невоспитанных. В общем, конечно, у этого болвана работенка не из простых, но ее и сравнить нельзя с искусством ночного пилотажа над самыми джунглями, пятьсот миль туда и пятьсот — обратно.

Когда человек подошел, пилот махнул ему рукой в знак приветствия.

— Все нормально?

— Вроде бы. Да вы вот опять опоздали. У меня времени — в обрез, до рассвета надо перебраться через границу.

— Индуктор забарахлил. У каждого свои заботы. Слава богу, в году только тринадцать полнолуний. Ну, ладно. Принес товар, так давай. А я залью бензин и — обратно.

Не говоря ни слова, человек с алмазных копей вытащил аккуратный тяжелый сверток и протянул пилоту.

Пилот взял пакет, весь пропитанный потом контрабандиста, и опустил в боковой карман облегчающей тело тропической рубашки. Убрав руку за спину, он вытер пальцы о шорты.

— Отлично, — сказал он и повернулся к вертолету.

— Подождите минутку, — сказал контрабандист. Голос его прозвучал угрюмо.

Пилот вновь повернулся к нему лицом. Ему подумалось: «Это голос слуги, наконец-то решившегося заикнуться о том, что его плохо кормят».

— Ja. В чем дело?

— Здесь здорово запахло жареным. На копях, я имею ввиду. Мне это чертовски не нравится. Из Лондона прилетел какой-то шпионских дел мастер. Большая шишка. Да вы про него, наверно, читали. Его зовут Силлитоу. Говорят, что его наняла «Даймонд корпорейшн». Введено множество новых правил, а все виды наказаний стали в два раза жестче. Все это некоторых из моих подручных, кто помельче, перепугало. Пришлось мне забыть про жалость и, в общем, один из них, ну, как бы сам упал в камнедробилку. Это немного помогло. Но мне пришлось больше платить остальным, еще десять процентов. А им все мало. Вот-вот ребята из охраны сцапают одного из моих людей. А этих свиней черномазых вы знаете: настоящего мордобоя они не вынесут, расколются. — Он попытался заглянуть пилоту в глаза, но тут же снова отвел взгляд. — Конечно, под кнутом у всех язык развязывается. Даже у меня.

— Ну и что? — молвил пилот. Он помолчал и спросил:

— Ты хочешь, чтобы я передал твою угрозу «АВС»?

— Никому я не угрожаю, — торопливо сказал человек. — Я просто хочу, чтобы они знали, что дела здесь осложняются. Они должны знать и об этом Силлитоу. А что говорится в последнем докладе Председателя? Там написано, что у нас на копях убытки от контрабанды и от НСБ [1] составляют больше двух миллионов фунтов в год и что правительство должно покончить с этим. Это значит покончить с чем? Со мной!

— И со мной тоже, — тихо сказал пилот. — Так чего тебе надо? Больше денег?

— Да, — с ноткой упрямства в голосе ответил человек. — Я требую увеличить мою долю. Еще двадцать процентов или я выхожу из игры. — Он пытался уловить хоть какое-то проявление симпатии со стороны пилота.

— Ладно, — безразличным тоном сказал пилот. — Я расскажу об этом в Дакаре. Если их это заинтересует, то, видимо, они сообщат Лондону. Меня все это не касается, но на твоем месте, — пилот впервые перешел на доверительный тон, — я бы на них не особо давил. Они посильнее твоего Силлитоу, Компании, да и любого правительства, честно говоря. На этом конце цепочки за последний год отдали концы трое. Один за то, что был желтым. Двое за то, что лазали в сверток. И ты об этом знаешь. С твоим предшественником стряслось ужасное несчастье, не так ли? Странное он выбрал место для хранения гилигнита. Под собственной кроватью. Непохоже на него. Он всегда был так осторожен…

Какое-то время они стояли и смотрели друг на друга при свете луны. Контрабандист пожал плечами.

— Хорошо, — сказал он, — просто скажите им, что дела мои плохи и что мне нужно больше денег для тех, кто на меня работает. Это-то они поймут, и если мозги у них варят, то десять процентов мне они добавят, Ну, а если нет… — Он не закончил фразу и направился к вертолету. — Давайте помогу вам заправиться.