Бриллианты имперской короны (др. перевод) - [8]

Роман появился из коридора и поплыл по направлению к Мейстралу, двигаясь с бесшумной и исполненной достоинства легкостью, приводившей Мейстрала в восхищение как с профессиональной, так и с эстетической точки зрения.

— Грегор вернулся?

Они разговаривали на стандартном языке. Голос Романа звучал так, словно его омывали тихие воды:

— Пока нет, сэр.

— Надеюсь, никаких проблем.

— Полагаю, что не должно быть.

Роман расшнуровал камзол Мейстрала, помог ему снять башмаки и взял его пистолет, кинжал, воротник и манжеты, проделав все это скупыми движениями и с профессиональной ловкостью, знакомой, как старый диван. Мейстрал почувствовал, что его напряжение спадает. Роман был единственной незыблемой вещью в его беспорядочной и изменчивой жизни, не столько слугой, сколько символом дома, а дом — это было единственное место, где Мейстрал мог расслабиться. Он бросился на диван и поднял одну ногу вверх, благодарно шевеля пальцами в ворсистых серых носках.

Голографические произведения искусства медленно вращались на вделанных в стену пьедесталах, отбрасывая мягкий свет на растянувшегося на диване Мейстрала. Он посмотрел на Романа.

— Там была Николь. Она осведомлялась о тебе.

— Надеюсь, у нее все хорошо. — Мейстрал бросил взгляд на Романа. Его глаза блестели, ноздри чуть расширились. Он втайне доволен, подумал Мейстрал, радуясь предсказуемости Романа. В этом не было сомнения.

Николь всегда была одной из любимиц Романа.

— Да, у нее все прекрасно. Она… может, чуть-чуть замученная. Завтра я сопровождаю ее на представление Элвиса. Так я снова окажусь на виду у публики. Хорошо для бизнеса.

— Пришло письмо, сэр. От вашего отца.

Мейстрал почувствовал в сердце укол покорного отчаяния. Письма его отца касались только двух тем, и обе они были печальны.

— Сейчас прочитаю.

Роман принес на подносе письмо с буфета. Это было ОЛП, что означало, что написано письмо на бумаге, запечатано в конверт и доставлено лично в руки. Все это стоило дорого. Мейстрал вскрыл письмо и прочел его.

"Я не понимаю причины твоего переезда к границе. Ты, конечно, проведешь сезон на Нэйне в связи с обязанностями, которые налагает на тебя раздача милостыни. Если будешь на границе до начала сезона, засвидетельствуй свое почтение графине Анастасии. Возможно, ты сможешь ей помочь в неком предприятии, имеющем отношение к Делу. Если возникнет необходимость, можно продать каподистрийские чертежи.

Ко мне обратился Лорд Гиддон, у которого я несколько лет назад занял сумму в размере 450 н. Я, должно быть, говорил тебе об этом обязательстве и совершенно обескуражен тем обстоятельством, что ты до сих пор не удовлетворил его. Если бы ты не перекрыл мне доступ к семейным фондам, я не стал бы упоминать об этом, но сложившееся положение требует, чтобы ты поддержал честь семьи и возместил долг. Если у тебя в настоящее время нет денег, можно продать каподистрийские чертежи.

Надеюсь, ты об этом позаботишься.

С упреком, твой отец

Экс-Дорнье и пр.

P. S. Срок приведения в порядок моего гроба наступает через два месяца. Надеюсь, мне не придется снова краснеть за то, что это не будет сделано вовремя".

Ну, вот, обе темы сразу, причем во всех подробностях: Дело и старый долг. Обе тесно переплетаются, насколько помнил Мейстрал.

Он вложил Очень Личное Послание в конверт и вручил его Роману.

— Сожги его, пожалуйста, — попросил он. Роман медленно направился к мусоропроводу. Мейстрал нахмурился и постучал по зубам бриллиантовым кольцом.

Долг Лорду Гиддону оказался для Мейстрала новостью, но не неожиданностью — старые кредиторы в те дни объявлялись достаточно часто. Пакет каподистрийских акций был безнадежно заложен; отец Мейстрала сам проделал это много лет назад и с тех пор забыл об этом. У него всегда была плохая память на все, что касалось денежных дел, со смертью она стала еще хуже. У Мейстрала не было денег ни на раздачу милостыни, ни на уплату долга Лорду Гиддону, ни на себя самого.

Мейстрал вел дорогостоящий образ жизни; его домашнее хозяйство было невелико, но вращение в высшем свете стоило изрядных денег. Он взглянул на кольцо, поднял камень повыше к свету. Это была очень хорошая имитация — настоящий камень он заложил два месяца назад, чтобы финансировать свое путешествие. Даже Роман не знал, что настоящий камень заложен.

Возможно, ему следовало принять предложение графини Анастасии. Он представил себя в свете этого предложения: оплачиваемый простофиля в безнадежном деле, бормочущий сентенции, в которые сам не верит. Короче, очень похожий на своего отца.

Нет. Только не это.

Роман вернулся с бокалом холодного ринка. Мейстрал взял бокал и стал задумчиво потягивать ринк.

Роман прижал уши при звуке еще одного флаера, с жужжанием остановившегося на лужайке перед домом. Он обернулся, посмотрел в поляризованное окно и объявил:

— Грегор.

Произнося это, Роман слегка напрягся. Он не одобрял отклонений Мейстрала от нормы, а Грегора он считал одним из таких отклонений.

— Хорошо, — Мейстрал снова задумчиво согнул пальцы ноги. — Я могу рассказать ему о нашем задании.

Вошел Грегор Норман, стягивая темно-синюю шапочку с копны ярко-рыжих волос. Ему было двадцать нет, он был долговязым и сильным. Одевался Грегор исключительно в темные тона, а в его куртке было множество карманов, большинство из которых были заполнены электронными устройствами. Он улыбнулся. Грегор говорил быстро и несколько развязным тоном. Определенно Не-У.