Бриллиантовый крест медвежатника - [62]

– Разрешите начинать, господин полицмейстер?

Алексей Иванович нехотя кивнул:

– Начинайте, уж коли вы здесь. Ежели он еще в здании, то, верно, затаился где-нибудь, поскольку вас он давно, как говорят в их мире, срисовал. Рассредоточьтесь по этажам, возьмите с собой сторожей с ключами, и чтоб ни одно помещение, ни один закут не выпал из вашего внимания. Вам ясно?

– Ясно, господин полицмейстер, – бодро ответил пристав.

– Ну-ну, – буркнул Васильев себе под нос. И еще тише добавил: – Не так я все это планировал.

– Прошу прощения, что вы сказали? – не расслышал последней фразы полицмейстера Збановский.

– Я же сказал – начинайте, – уже раздраженно махнул рукой Васильев.

Затаиться в одном из кабинетов, спрятаться – значило отрезать себя от выхода и дать захлопнуться дверце мышеловки. Выбраться из здания через окна тоже не представлялось возможным: окна были забраны решеткой из арматурных прутьев, вырвать такую решетку не смог бы и сам знаменитый цирковой атлет Журто. Да даже если бы удалось ее вырвать – что, прыгать прямо в лапы легавых? Ведь здание банка было оцеплено по всему периметру так, что полицейские могли взяться за руки и водить вокруг банка хоровод. И Савелий вспомнил – подвалы! Может, в них можно найти какой-нибудь выход наружу? Находились они в дальней части корпуса, там, где были квартиры сотрудников банка.

Послышался шум подъезжающего экипажа. Верно, подъехало начальство. Все, медлить больше нельзя.

Савелий шумно выдохнул и бросился в дальний конец коридора. Через несколько секунд он спустился на первый этаж, пролетев лестницу в одно мгновение, и уперся в запертую металлическую дверь. По плану, именно она вела в подвалы. Родионов раскрыл саквояж, нащупал нужные отмычки и стал орудовать ими, сунув в узкую скважину английского замка. Ну же, ну!.. В это время в противоположном конце корпуса послышался топот множества ног. Полицейские растекались по зданию, как ручейки огромной реки, прорвавшей плотину. Дверной замок выщелкнул раз, два и открылся. Савелий уперся плечом в дверь, и она подалась назад, натужно скрипя петлями.

– Стой, – послышалось совсем близко.

Не оглядываясь, Савелий протиснулся в проем и закрыл тяжелую дверь. Нескольких секунд ему хватило, чтобы провернуть замок на два оборота.

– Он здесь, здесь, – глухо послышалось за дверью.

Родионов быстро вставил в скважину замка одну из отмычек, просунул до упора и резким движением сломал ее.

– Теперь вам придется повозиться с замочком, – тихо сказал он, смахнув капельки пота, проступившие на лбу.

Изучая план, Родионов менее всего обратил внимания на подвалы. И вот теперь, доставая план из кармана сюртука, он мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Он ведь знал план этажей наизусть и вполне мог бы и не брать с собой этих бумаг, добытых Занозой. Но, однако, взял. И вот теперь, расстелив кальку на бетонном полу, он при свете лампы рассматривал все эти квадратики, прямоугольники, длинные и короткие полоски, обозначающие комнаты, проходы и двери меж ними.

– Черт, – тихо выругался Савелий, торопливо рассматривая чертежи на кальке. – Черт, черт!

Выхода наружу не было. Немного успокаивало одно: судя по всему, план подвала был неполным. И там, в самом дальнем его конце, обозначенном на кальке пунктирными линиями, возможно, существовала еще вероятность какого-то выхода.

Через минуту, может, чуть меньше из-за толстой железной двери послышался голос полицмейстера Васильева:

– Выходите, господин Родионов. Вам некуда деваться, вы в ловушке. Если вы сдадитесь добровольно, вам это наверняка зачтется на суде. Выходите…

Но Савелий этого не слышал. Его уже просто не было за этой толстой железной дверью.

* * *

Когда Савинский подъехал на извозчике к банку, Алексей Иванович стоял у запасного выхода и нервно курил папиросу.

– Обставил он нас, господин Савинский, – вместо приветствия хмуро сообщил полицмейстер. – Обвел вокруг пальца, как несмышленышей. Ничего, – он бросил недокуренную папиросу и носком сапога с силой вдавил ее в землю, – мы его возьмем.

– Он в здании? – спросил Савинский.

– Заперся в подвале, – ответил Васильев. – Испортил замок и сейчас сидит и гадает, когда мы его возьмем, через четверть часа или минут через двадцать.

Васильев криво усмехнулся и глянул в глаза Савинского.

– Каков пройдоха, а? Расставил нам ловушки: Купеческий банк, Волжско-Камский, который, дескать, будет брать в воскресенье, то есть завтра. И мы с тобой в эти ловушки, как малые дети… Тьфу, стыдоба-то какая перед людьми.

Он опасливо осмотрелся, не слушает ли кто их разговора, и мстительно добавил:

– Ничего, теперь он сам в западне.

– А зачем он сюда пришел? – поинтересовался Савинский. – Именно в этот банк? Что именно ему здесь надо?

– Это мы сейчас у господина управляющего спросим, – буркнул Васильев, глядя на подъезжающий экипаж.

Действительно, из коляски вышел управляющий Казанским отделением Государственного банка господин Скобелицын, человек лет пятидесяти, бритый, с большими мешками под глазами, говорящими о неблагополучии его почек.

– Доброй ночи, – с какими-то непонятными нотками в голосе поздоровался Васильев.