Бриллиантовая рука - [8]
Раздается резкий звонок и тут же стук в дверь.
Семен Семенович вздрагивает, судорожно прячет гипсовую руку за спину. Прислушивается. Стук повторяется.
— Открой, Сеня! — кричит Надя из ванной.
— Да, да… — шепотом говорит Семен Семенович и, заняв выгодную позицию для обороны, открывает дверь.
В квартиру входит Варвара Сергеевна, товарищ Плющ, профессиональная общественница, неистовая активистка жэка.
— С приездом! Извините, что поздно…
Общественное дело прежде всего. Что с рукой?
И не дождавшись ответа, товарищ Плющ проходит в комнату.
У Семена Семеновича отлегло от сердца.
— Кто там? — спрашивает Надя из ванной.
— Варвара Сергеевна… Товарищ Плющ.
Неожиданный визит совершенно некстати, но Семен Семенович старается не показать этого по свойственной ему тактичности. А товарищ Плющ, бесцеремонно разглядывая разложенные по комнате скромные сувениры, приступает к делу.
— Семен Семенович, в среду у нас в красном уголке — ваша лекция. Объявление уже висит.
— Какая лекция?
— Кроме вас из нашего жэка никто в капстранах не был. Тема лекции: «Нью-Йорк — город контрастов».
— Я не был в Нью-Йорке!
— А где же вы были?
— В Стамбуле, Марселе…
— Тогда «Стамбул — город контрастов». Объявление перепишем… А что у вас с рукой? — снова проявляет показную чуткость товарищ Плющ и, не слушая ответа, возвращает все свое внимание сувенирам.
А Семен Семенович привычно излагает утвержденную версию:
— Закрытый перелом. Потерял сознание. Очнулся — гипс.
— Отлично, отлично! — бормочет товарищ Плющ, продолжая рассматривать сувениры.
Ее внимание приковывает изящная баночка с яркой этикеткой.
— Ой, какая прелесть!.. А что у вас с рукой? — с почти материнской заботой в третий раз задает она свой вопрос.
Семен Семенович, чутко понимая суть вопроса, не без удовольствия говорит:
— Это — для вас! Сувенир…
Дверь ванной резко открывается. Появляется Надежда Ивановна в новом халатике.
— Спасибо! — трепетно благодарит товарищ Плющ и с благоговением открывает банку. С пронзительным воем и свистом оттуда выскакивает лохматый чертик на пружинке прямо ей в лицо.
Семен Семенович доволен: этот нехитрый детский розыгрыш — короткая разрядка в его напряженном нервном состоянии.
«Волга» Механика резко тормозит у дома Семена Семеновича. Из машины выскакивают Граф и Механик.
Механик раскручивает и забрасывает на балкон третьего этажа веревку с «кошкой» на конце.
Граф с чрезвычайной ловкостью быстро поднимается по ней на балкон и входит в комнату Семена Семеновича.
Комната выглядит загадочно и несколько странно. Ветер колышет белые занавески. В углу походкой тигра ходит черный котенок. Комната совершенно пуста, только посредине стоит железная кровать, на которой крепко спит Семен Семенович. В общем, вся эта сцена пронизана духом Кафки, Годара, Алена Рене, раннего Микельанджело Антониони и позднего Самсона Самсонова.
Граф осторожно пытается снять гипс с руки Семена Семеновича. Рука неожиданно легко отделяется от туловища мирно посапывающего владельца. Пораженный Граф в панике старается приставить ее обратно. Но это никак ему не удается.
И тогда Граф решается: покосившись на котенка, он прижимает драгоценную руку к груди и начинает медленно отступать к балкону. И тут происходит невероятное. Рука, смазав Графа по физиономии, вырывается и начинает самостоятельную жизнь.
Граф пытается поймать своевольную руку. А она издевается над ним: то манит к себе, то упархивает, то гладит, то щиплет Графа, то нежно похлопывает по щеке, то грубо показывает кукиш.
И наконец, когда Графу почти удается схватить ее, рука наносит ему страшный нокаутирующий удар, от которого он вылетает в балконную дверь под сатанинский хохот черного котенка.
…В своей постели мечется и стонет Граф, терзаемый кошмарными сновидениями.
Под глазом у него большой синяк — результат приложения не призрачной руки Семена Семеновича во сне, а вполне реального увесистого кулака Механика наяву.
Граф просыпается, жадно пьет воду. Прикладывает к синяку примочку, тяжело вздыхает. Он до сих пор находится под гнетущим впечатлением беседы с Шефом и Механиком.
Он лежит с открытыми глазами. В его воспаленном сознании звучат обрывки недавнего разговора.
— За это убивать надо! — мрачно звучит голос Механика.
— Только без рук! Я все исправлю! — взвизгивает голос самого Графа.
— Чтоб ты сдох! — проклинает его голос Механика. — Чтоб я видел тебя в гробу в белых тапочках!
— Чтоб ты жил на одну зарплату! — произносит самое страшное проклятье голос Шефа.
И от этого ужасного пожелания засыпающий Граф корчится и стонет, возвращаясь в мир кошмаров, столь далекий от его уютной холостяцкой квартирки.
Мирно спит, свернувшись в клубок, черный котенок в кресле-раковине стиля модерн.
Строго поглядывает на него деревянный бюст вечно бодрствующего Льва Николаевича Толстого. В углу мерцающий свет лампы освещает икону Николая-угодника.
А Граф все стонет и мечется в тяжелом сне.
Первая ночь в родном доме. Надя уютно устроилась на здоровой руке мужа.
— Спи, спи… — говорит она, уже засыпая.
— Сплю, сплю… — ласковым шепотом отвечает Семен Семенович, закрывая глаза.
Мир, покой, тишина…
Но вдруг необъяснимая тревога заставляет его широко открыть глаза. Возникает нарастающий щемящий звук, отвечающий его тревожному внутреннему состоянию.
