Бриллиант - [104]

Добродушное ворчание Эла поддержали другие участники группы. Но никто не был по-настоящему недоволен. Все знали, что значит для Джесса этот вечер. Вообще-то от этого зависело и их будущее.

Они понимали, что Джесс, потерявший любимую из-за этого проклятого бизнеса, хотел выйти из него поскорее. Но если он уйдет, им всем придется начинать сначала. А этого никто не хотел.

— Прошу прощения, — пробормотал Джесс и подошел к огромному зеркалу. Он поправил шляпу, одернул рукава своей белой рубашки, перевязал галстук, а затем рукавом пальто принялся полировать пряжку на ремне, стараясь отвлечься от переживаний и заодно понравиться зрителям.

Мак смахнул несколько пылинок с черного пальто Джесса и довольно грубо толкнул его в спину.

— Все будет отлично, приятель, — сказал он. — Не понимаю, о чем ты беспокоишься? Эту женщину ты знаешь лучше меня. Клянусь жизнью, она тебя не подведет!

— Я так подвел ее, что это чуть не убило нас обоих.

— Это в прошлом, Джесс. Сегодня — совершенно новый день. Не испорть его своими бесконечными воспоминаниями о том, что было. Но будь готов ко всему. Договорились?

— Боже мой. Мак. Ты заставляешь меня нервничать. Когда ты успел стать философом? Мак усмехнулся.

— Помнишь ту рыженькую в канун Нового года? Знаешь, она оказалась тогда дома. И знаешь еще что? Она получила образование в колледже и к тому же очень красива. Я подумываю о том, не создать ли мне свой дом и семью?

Эл недоверчиво покачал головой, и вся кровь бросилась Маку в лицо.

— Ну, я же не сказал, что так сделаю, я сказал, что думал об этом.

Джесс заулыбался. Напряжение немного спало, и Джесс устроился поудобнее на стуле, ожидая выхода Даймонд Хьюстон.

— Леди и джентльмены. — Голос конферансье, громко разнесся по. залу. — Вы сегодня собрались здесь, чтобы увидеть восхождение новой звезды на небосклоне кантри-музыки. Могу заверить, что она будет светить очень долго. Пусть Опри поприветствует мисс Даймонд Хьюстон из Крэдл-Крика, штат Теннесси.

Аплодисменты были дружественными, но не возбужденно-радостными, Джесс сразу понял это. Он стоял за сценой, там, откуда Даймонд должна была появиться, и, укрывшись в тени, ожидал ее появления.

Она прошлась по сцене так, словно делала это тысячи раз: не показывая своего волнения вообще. Ее распущенные волосы красиво обрамляли лицо. От яркого света на сцене ее блузка из зеленого атласа блестела, а огни рампы, казалось, следили за ее длинными ногами, облаченными в джинсы, когда она плавной походкой двигалась к микрофону.

Широкий пояс подчеркивал тонкую талию и узкие, почти мальчишеские бедра, а старые, но тщательно начищенные ботинки прибавляли ей роста и изящности.

Даймонд была воплощением женственности. Никаких поддельных бриллиантов, никакой показной роскоши. На сцене стояла просто блондинка с гитарой и улыбкой, которая могла растопить колодец глубокой зимой.

Она знала, что исполнители обычно начинали свое выступление с какой-нибудь короткой речи, но Даймонд выбрала другой ход. Благодаря конферансье зрители уже и так знали, как ее зовут. Даймонд надо было показать, зачем она здесь, на сцене.

Она наклонилась, когда брала гитару, и невольно показала зрителям стройную гибкую спину. Надевая ремень гитары, Даймонд снова оказалась лицом к лицу с аудиторией. Она пробежала пальцами по струнам и неожиданно атаковала слушателей звуком и захватывающими эмоциями из старой песни Хэнка Вильямса.

Слегка ошеломленная сама, Даймонд, исполняя песню, вряд ли заметила изумленные улыбки и восхищенные лица зрителей, которые только что нашли себе новый объект для обожания.

Затем Даймонд исполнила еще одну старую песню. Зрители громко аплодировали ее таланту, который теперь не вызывал сомнений, а она кланялась и улыбалась, пытаясь успокоить свое бешено бьющееся сердце, чтобы исполнить последний номер. Песня, которой предполагалось завершить выступление, была написана пятью годами раньше, Даймонд сочинила ее тогда, когда еще не верила в возможность покинуть в один прекрасный день бар Уайтлоу в Крэдл-Крике. Один только текст песни уже расстроил ее.

Улыбка исчезла с лица; она глубоко вздохнула и взяла нужный аккорд на гитаре. Слова песни — это была ее жизнь, жизнь дочери игрока Хьюстона:

Маленькая девочка бежала,

Маленькая девочка потерялась.

Дочь игрока прячется от кличек,

которыми ее награждают,

Не понимая, что правильно изменишь,

Потому что если ты не подходишь,

То уже не можешь участвовать в игре.

Джесс схватил край занавеса и закрыл им лицо. Песня целиком захватила его. Ему стало страшно. Слышать эту песню сейчас, зная Даймонд и историю ее жизни, и после этого сделать то, что он задумал? Нет, теперь это казалось ему невозможным. Но все было уже подготовлено: Джесс зашел слишком далеко, чтобы вот так взять и отменить задуманное.

Публика наградила Даймонд бурными аплодисментами, когда она, широко улыбнувшись и помахав рукой, закончила петь. Перед тем как уйти со сцены, она сняла гитару с плеча и поставила ее на стойку прямо перед собой. Потом она еще раз поклонилась.

Твайла стояла за спиной конферансье и счастливо улыбалась. Ее бесконечно радовала реакция зрителей: громкие крики, настоящая овация. Конферансье сделал приглашающий жест рукой, зовя Даймонд на сцену, чтобы спеть на бис.