У меня появился двор. Потерявших власть гиен я призвал в свой дворец. Тут было легче присматривать за ними. Я развлекался, заставляя запутываться их в собственных интригах. Постепенно была уничтожена вся верхушка знатных родов. Когда эти интриганы поняли, что проиграли, они успели нанести мне удар. Среди других пострадала Эристида, жена брата. Лекарь сумел вовремя ввести ей противоядие. И она осталась жива, но Артур, забрав жену, покинул мой дворец, оставив меня одного у власти. А вот теперь, он покинул меня навсегда.
Я вновь окинул взглядом развалины. Тут никогда ничего не построят. Это будет место упокоения погибших здесь людей и нелюдей. Место смерти моего брата. Брат, как чувствовал, не взяв Эристиду на торжество. После того покушения, ее здоровье и способности так полностью и не восстановились. После похорон мужа, она попросила меня разрешения удалиться в Заповедник мирных душ. Место на границе нашего мира, где живые забывают о боли и в спокойствии доживают оставшееся им время жизни. Вчера она простилась со мной, окончательно оставив меня одного в моих воспоминаниях о прошлом.
Императоры так долго не живут. Я зажился на этом свете. Даже смешно - сотни покушений на меня и все зря. Зачем я так нужен богам? Но пока я не готов умереть. Сначала я должен разобраться с тем, кто покусился на мою Империю. А то, что это покушение на мою страну, я не сомневался.
Граф Макс Град.
Сон был ярким и красочным. Я стремительно бежал по степи, и мягкие травы ложились ласковым шелком под моими лапами. Мягкий ветер обвивал прохладными струями. Я несся на запах, самый прекрасный запах - запах моей любимой. Улыбаясь, она ждала меня, загородившись рукою от яркого солнца, в своем любимом легком синем платье и с венком из ромашек в волосах. Подбежав, я мягкой лапой толкнул ее на спину, одновременно оказавшись под нею и приняв ее в объятия. Выпутываясь из моих лап, она весело смеялась, легонько ударяя меня по морде своей ладошкой. Нежно прихватив ее за руку, потащил за собой. Мы бегали друг за другом, весело смеясь и дурачась. Устав, она села на траву, а я обвился всем своим телом вокруг нее, тыча мордой в ее руки и волосы. Ее запах прорывался сквозь сон, кружил голову, сводил с ума и пробуждал желание. Чертыхнувшись, я открыл глаза.
В углу комнаты, освещенная ночником, спала в кресле моя Леночка. Скрипнув от боли зубами, сполз с кровати, и уселся на пол у ее ног. Вокруг глаз милой залегли темные круги усталости, губы были скорбно сжаты, уголки опущены. Между бровей вертикальная складка горечи.
-Бедная моя, как же тебе досталось, -
Встав, я тихонько поднял ее на руки и бережно переложил на кровать. Оборачиваться было еще больно, но я знал, что ничто так не успокаивает Лену, как возможность прикосновения к моей мягкой шкуре. Тихо охнув, обернулся и улегся рядом, обвивая всем своим телом любимую. Почувствовав мягкие прикосновения, она завозилась, распрямляясь, и обеими руками обняла меня. Постепенно личико ее разгладилось, скорбное выражение ушло, уголки губ приподнялись. Она расслабленно вздохнула и тихонько как маленький ребенок засопела. Эта привычка всегда умиляла меня, но Ленка всерьез обижалась, когда я говорил ей об этом. Глупышка. Уткнувшись в ее волосы, задохнулся от нежности. Кот в довольстве заурчал, а я отстранившись от его мыслей и чувств возвратился к мыслям о случившемся.
После того, как я очнулся, прошло семь дней. Страх снедаемый меня из-за отсутствия рядом жены, отпустил. И хотя я знал, что ее присутствие в госпитале необходимо, и Император делал все для охраны и защиты выживших, тревога не проходила. Все, что я мог - это отослать к ней Кира, отправлявшего мне донесения о ней. Сейчас мне необходимо было подумать.
Мой счет перед этим существом и так был большим. Теперь, после того, как он спас мою жену, он стал огромен. То, что Император дал нам возможность выжить в этом мире, вызвало признательность, его прощение и помощь в возвращении жены - мою верность, а его мгновенное решение в ее спасении перед взрывом - подарило мою преданность. Приходилось признать, что все это время мы жили здесь, 'как у Христа за пазухой'. Пообтесавшись немного, я понял, насколько Император оказался к нам более лоялен, чем к другим.
Я никогда не отличался острым умом. В нашем спокойном мире от меня этого не требовалось. Не требовалось сила, чутье на опасность. В обыденной жизни мужчина редко сталкивался с необходимостью защиты жизни. Потому люди, которые могли мгновенно принимать верные решения, вызывали у меня естественное восхищение. Новая жизнь потребовала от меня напрячь свои извилины, ради выживания. А возможность ее сохранения - решительности.
Во всех произошедших событиях что-то карябало своей неправильностью.
То, что произошло семнадцатого аюба - было совершенно несвойственно этому миру. В этом мире тоже были войны и убийства. Я сам впервые здесь сражался и убивал. Ввязавшись в подготовку телохранителей, мне пришлось изучить сотни способов и возможностей убийств. От простых до магических. Я крутился уже несколько дней не желая признавать очевидное, рассматривая все возможные варианты. Все кричало о чужеродности этого преступления данному миру. Такая безжалостность и беспринципность не были свойственны сохранившимся здесь понятиям дуэльной чести или просто мести. Только инородное существо, могло с такой легкостью переступить через подобное. Вывод к которому я приходил, был прост и однозначен. И он ужасал:
