Бригадный генерал - [32]
Дом, который я купила, был небольшим. На втором этаже находились две спальни. Одну из них, я превратила в личный кабинет и библиотеку. На первом этаже располагалась кухня и гостиная. Первый этаж и спальня были обычными. И только на кабинете с камином я оторвалась. Кабинет был мой собственный. Люди сюда не допускались. В углу стояло зеркало перехода, отвечавшее только на мое прикосновение. В доме убиралась приходящая служанка, а готовила я сама. Мой лечебный кабинет находился в большом здании мэрии. Сюда я приходила три раза в неделю и сидела по два часа по экстренным вызовам, трудясь за общественную зарплату. Остальное время было моим. Оставшиеся два часа ко мне приходили по записи больные с тугими кошельками. Тратить бесплатно свою магию и силы на лечение богачей я не собиралась.
А по ночам из своего телепорта я уходила в один из домов в столице. Здесь для меня был оборудован кабинет и лаборатория. Сюда, ко мне привозили покалеченных женщин и детей отверженных. Я бралась за самые тяжелые случаи. Или за те, кто не мог заплатить и отчаянно нуждался в помощи. Здесь никто не знал моего имени. А свою внешность я меняла. Когда я приходила, женщины и дети были уже под наркозом. А уходила, когда еще спали. Я нуждалась в этих операциях, может быть даже больше, чем эти дети.
Несколько лет назад, во время учебы в Академии я спасла человека, излечив его. Тогда я его не запомнила. Но встретив меня в Дартоне, он неожиданно меня узнал и предложил мне эту работу. Я тогда была не в очень хорошем душевном состоянии, и согласилась, поставив несколько условий: личный телепорт, благодаря которому я могла появляться прямо на место, и полная моя анонимность пребывания в столице. Лечить я согласилась только женщин и детей. Взрослые мужчины, шпыняющие себя ножами в пьяных драках, меня не интересовали. Человек согласился, и мы поладили.
Второй моей тайной был большой длинный дом, купленный мною, в пригороде Дартона, окруженный большим парком. Дом был огорожен высокими стенами. В нем жили дети, с несколькими женщинами. В этот дом я тоже приходила телепортом. И меня здесь все считали за хозяйку. Здесь меня ждали всегда. Охраняли этот дом оборотни, которых мой бывший муж все-таки мне навязал, прислав из поместья. Деньги от мужа регулярно поступали на мой счет, я была очень богатой женщиной и многое могла себе позволить. И я позволила себе этот дом с детьми, каждый день ждущими меня.
Я приходила сюда каждый день. Меня встречали восторженными криками, и я садилась с ними рядом и рассказывала им разные истории и сказки, пытаясь обязательно дотронуться до каждого, и посмотреть в глаза. Я разливала вокруг них свою нежность и любовь, окутывая их теплом своего сердца. Я позволяла им обнимать и целовать меня. Я внушала им чувства любви и преданности ко всему миру и взращивала понятия чести и справедливости. Я любила этих детей, спасенных там, с грязных улиц столицы и привезенных сюда. Потом я уходила, оставляя на целый день в доме свое тепло.
Ночью с ожесточенным сердцем, я вновь шла сражаться, за чью-то детскую жизнь. Ожесточенным сердце становилось оттого, что маленькие изуродованные тельца появлялись почти ежедневно, а помочь я всем не могла. Я забирала из этого ужаса только самых маленьких, старшие уходили после операций опять в эту темноту и безысходность. И начинала ненавидеть эту страну, в которой абсолютно ничего не делалось, для своих граждан. Существа, живущие тысячелетия, были озабочены только дальнейшим поддержанием своих никчемных жизней. И потому я каждый день возвращалась к своим воспитанникам и говорила им о благородстве, о служении, о сострадании, о человеческом достоинстве и стыде предательства. Стоящий вечно у стены самый взрослый мальчик, однажды произнес со злобой:
-Все вы врете, ведь всего этого нет в этом мире, - и я согласилась с ним, притянув его к себе.
-Ты прав малыш. Этого всего в этом мире нет, или очень мало. Но я хочу, чтобы именно ты принес все это в этот мир, и изменил его, -
В ту ночь я взяла мальчика с собой на операцию. Он мужественно простоял в углу все два часа, пока я пришивала руку маленькой девочке. Заплаканный он подошел ко мне и с надеждой прошептал:
-Возьмем ее? - я кивнула.
-Но боюсь, что она будет последней, тридцать седьмой,-
В то время Каю было девять лет, и он стал самым старшим из моих воспитанников.
* * *
Через три года, после моего отъезда, из поместья пришло письмо от Вита Урайа. Предупредив, детей и Кая я ушла. В поместье сразу пошла к Виту. Маг лежал истонченный и совсем седой.
- Вот и пришло мое время ухода, - встретил он меня со словами.
Я промолчала. Из глаз моих покатились слезы, но все равно я не стала утешать его.
-Я думаю, вас там ждет новая работа, - ответила я.
- Не подведите нас там, -
Маг улыбнулся:
- Чем ты сейчас занимаешься?
-Лечу,- пожала плечами я.
-Что-нибудь новое? - теперь улыбнулась я, но промолчала.
-Понятно, - ответил Академик.
-Вот здесь мое завещание,- он протянул мне конверт.
-Прошу тебя исполнить все, -
- Я постараюсь, - ответила я, поцеловав его в щеку.
-Мне пора, меня ждут, -
-Без тебя здесь стало плохо, - я пожала печами.
Возможно ли начать все заново, если в старом мире осталось все то, что любила? Выложена первая книга.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.