Бригадир - [2]
– Ампула – это серьезно, – Невский приподнял бровь, испытующе взглянул на Слона. – И крепко бухал?
– Лучше не спрашивай, – нахмурился Костя. – Последний раз одиннадцать суток, по-черному. С травой вперемешку. Уже чертей по квартире гонял, мотор два раза останавливался. Потом вообще вешаться на люстре собрался. Спасибо пацанам, вовремя дверь сломали. Из петли вытащили. Теперь пять лет только сок, чай и лимонад. Пока эспераль не рассосется. А выпью – сразу кеды заверну. Шоковая терапия, бля.
– Сам виноват, – лениво обронил Антоха. – Не можешь пить как человек, без запоев – не пей вообще! Вот я… раз в месяц нажрусь, так утром ни на бухло, ни на сигареты смотреть не могу, с души воротит. А ты что? Сразу, как зенки разлепил, за пивом в ларек бежишь, опохмеляться. Вот такие ухари и валяются под забором. Так что радуйся…
– Ладно, хватит умничать, – Рэмбо положил пацанам руки на плечи. – Угомонись, Антоха. Тоже мне, дедушка Лигачев нашелся. Переодеться мне надо, пацаны. Сожрать чего-нить. Со вчерашнего утра весь на нервяке, кусок в горло не лез. И – валим отсюда, на фиг. Меня от окружающего дивного пейзажа, – Невский брезгливо обернулся к КПП зоны, – уже давно тошнит. Хуже, чем Слона после запоя.
– Дык… верю, – хмыкнул Индеец. – Жратвы у нас до фига. Запаслись на туда и на обратно. Знали, куда едем. Шмотки, белье фирменное и обувь тоже привезли. Такие, как ты любишь. Тапки подойдут, а вот одежда велика будет. В Сыктывкаре придется тормознуть, заново закупаться. Я ж по твоим прошлым габаритам ориентировался, чемпион. Пятьдесят четвертый размер брал. А щас у тебя, дай бог, сорок восьмой…
– Зато ты, я гляжу, времени даром не терял, – усмехнулся Влад, резко, но не сильно, ткнув Антоху кулаком в живот. – Морда скоро в паспорт не поместится. Качаешься?
– Как положено, – Индеец довольно согнул руку и демонстративно потрогал упругий бицепс. – Тока без фармы сейчас. Чисто натурально. У меня подружка есть, Маринка, живем вместе. Спиногрыза собираемся завести, так что надо очищаться. Фиг его знает, как химия на яйца влияет. Мне инвалид не нужен. Так что лучше перестраховаться. Рисковать здоровьем малого не хочется… Тоскуешь, небось, по железу-то?
– Есть немного, – со сдержанной улыбкой признался Влад.
– Я говорил Боре, что ты скоро откидываешься. Он передавал привет.
– Ладно, – Рэмбо задумался. – Шмотки не проблема. Одену, что привез. Лучше день побыть похожим на пугало, но в цивильном, чем лишнюю минуту париться в клифте лагерном.
– Тоже верно, – хохотнул Индеец, снова прикладываясь к бутылке. Обернулся: – Слон! Ну что застыл?! Сообрази чего-нить перекусить!
– Щас сделаем, – дважды повторять Косте не требовалось.
Проводив взглядом метнувшегося к тачке бойца, Антон нахмурился.
– Как в бригаде дела? – словно догадавшись, что именно гложет Антоху, вполголоса споросил Влад.
– Да как тебе сказать, – тихо буркнул Индеец. И посмотрел Невскому в глаза. Взгляд его стал неподвижным и тяжелым. – Хреново дела, братан. Пацаны на ножах. Боюсь, скоро мясорубка стартанет. Если уже не включилась, пока мы, такие красивые, тебя туточки с транспарантами встречаем.
– Ясно… Ладно, потом поговорим, – махнул рукой Рэмбо. – Не фиг тут отсвечивать. Пожрем, добьем пузырь, тряпье это стремное в овраг скину и сваливаем. По дороге до Сыктывкара все подробно расскажешь.
Через пятнадцать минут «Ниссан», взревев мощным турбодизелем, лихо развернулся на площадке перед зоной, вырулил на единственную дорогу, связывающую НТК с большой землей, и скрылся в густом сыром лесу, где местами еще лежал почерневший, ноздреватый снег. Влад, удобно устроившись на широком кожаном сиденье, молча курил, глядя на проносящиеся за стеклом нескончаемой зеленой стеной раскидистые еловые лапы. Слон уверенно крутил баранку, Индеец терпеливо ждал, когда погрузившийся в раздумья бригадир очнется и даст отмашку начать рассказ. Но захмелевший от свободы и коньяка, расслабишийся после сытных импортных деликатесов Невский с расспросами не торопился. В мыслях Рэмбо был далеко – в Санкт-Петербурге, ранней весной девяносто второго. Три года назад…
…Три года назад, после смерти больного туберкулезом вора Костыля, утратившая своего покровителя малочисленная бригада Чалого, как и следовало ожидать, прекратила свое существование.[1] Большая часть братков не рискнула отправиться в свободное плавание и от греха подальше примкнула к «зареченским», вместе с прикрученными точками. Те же камикадзе, кто не захотел лечь под самую могущественную группировку Питера и остался с Чалым до конца, были почти полностью уничтожены в короткой, но очень кровавой войне. Чудом уцелевшие в той адской мясорубке пацаны, включая самого бригадира, скрылись в неизвестном направлении. По слухам, упорно распространяемым «зареченскими» – они под видом ущемленных в гражданских правах геев-пидоров подались в Финляндию и получили там официальное убежище. Ведь на тот момент в российском УК формально еще существовала статья, карающая за мужеложество. Но ни Влад, ни Индеец в такую туфту не верили. Это была чистой воды издевка, имеющая одну цель – как можно сильнее опарафинить беглого бригадира в глазах братвы. Представить себе родного сына старого вора, добровольно назвавшегося гомиком ради спасения шкуры, мог разве что полный придурок. Так или иначе, но о Чалом в городе с тех пор не слышали. А Невскому, Индейцу и Слону, сумевшим накануне смерти Костыля взять под контроль крупное СП «Союз-Бавария», тогда неожиданно повезло. Выбирать между уходом к «зареченским» и призрачной свободой, грозящей очень быстро превратиться в сырую могилу, не пришлось. В ресторане, куда Влад и Индеец отправились, чтобы отметить удачное завершение дела с СП, они познакомились с сидевшим за соседним столиком скромным на вид мужичком, лет пятидесяти пяти, на поверку оказавшимся известным в криминальном мире Питера человеком. Звали его без затей – дядя Коля. Коронованным вором он не был, хотя на зоне провел без малого пятнадцать лет, авторитетом пользовался серьезным и был отлично осведомлен обо всем, что творилось в Питере, не раз выступая в качестве третейского судьи, к которому обращались урки и бандюки для разруливания спорных ситуаций. Знал дядя Коля и о смерти Костыля. Чем именно приглянулись ему совсем еще юные Невский и Антоха – неизвестно, но ресторанное знакомство быстро переросло в некое подобие дружбы. Дядя Коля, поняв, что имеет дело с пацанами из обреченной на растерзание бригады Чалого, ненавязчиво взял их вместе с точками под свою защиту, особо оценив успехи команды в деле с «Союз-Баварией». В общем, Рэмбо и Индеец сами не заметили, как стали частью не слишком большой по численности, но отлично вооруженной и оснащенной группировки дяди Коли, о существовании которой раньше даже не слышали. Справедливости ради стоит заметить, что паханом дядя Коля оказался мудрым, справедливым и не жадным. Не в пример безбашенному главарю «зареченских» Гоше Вампиру. Предоставив команде полную свободу действий, дядя Коля редко беспокоил Невского и Индейца просьбами о силовом решении проблем и получал за покровительство вполне умеренный процент от собираемой бригадой доли. За год, прошедший со дня их встречи в ресторане до ареста Невского, бригада сильно укрепилась. Прикрутила множество серьезных точек, выросла до тридцати человек, обзавелась штаб-квартирой в виде взятого в бессрочную аренду у машиностроительного завода спортивного комплекса, недвижимостью, целым парком автомашин и мощным арсеналом оружия. И как-то само собой получилось, что бригадиром стал считаться именно Рэмбо, а Индеец без малейшей обиды на армейского друга довольствовался ролью его «правой руки». Разборки, тем более с огнестрелом, бывали не часто, дела шли в гору, а «боевые» потери хоть и случались, были минимальны. Так продолжалось ровно одиннадцать месяцев, пока Влада не арестовали. Ночью. В недавно отобранной у поставленного на счетчик и по всем правилам разведенного на бабки торгаша с Апрашки четырехкомнатной квартире на Садовой. В буквальном смысле слова голого сняли с биксы, заковали в наручники и бросили в СИЗО. О причине ареста промучившийся почти сутки в одиночной камере Невский узнал только на допросе. Его обвиняли в зверском убийстве честного предпринимателя Артака Гарниковича Карапетяна! Того самого «черного юриста», который не без участия скрывшегося Чалого в конце девяностого года забрал у Влада, тогда еще обычного фраера-культуриста, маленькую квартирку на окраине, доставшуюся в наследство от бабушки. И которого, спустя несколько месяцев, Влад вычислил, поймал возле собственного дома и
Бывший борец по прозвищу Грек любил и был любимым. Но в один злосчастный день стычка с зарвавшимся авторитетом лишила его всего. Отец и сестра Грека погибли в огне. Он потерял любимую невесту и своего нерожденного ребенка. За ним идет охота. И он выходит на бой против всех. Чтобы выжить, он обречен убивать.
Рэмбо – авторитет, известный не только в Питере, но и далеко за его пределами. Оказавшись на вершине криминально-деловой пирамиды, он сталкивается с проблемами такого масштаба, о которых раньше и понятия не имел. Наложить лапу на его бизнес пытаются и спецслужбы, и влиятельнейшие московские политические группировки. Что делать? Согласиться уйти на вторые роли и играть по чужим правилам или отчаянно рискнуть, поставив на карту все – деньги, власть, жизнь своих близких? У Рэмбо есть свой вариант – третий.
По примеру своего кумира «железного Арни» Влад Невский решил стать известным культуристом и упорно шел к своей цели. Но злая воля судьбы обрушила на его голову череду обманов и бед: у него отняли жилье, лишили куска хлеба, любимая женщина, не справившись с жизненными трудностями, оставила его. В конце концов Влад оказывается втянутым в криминальные разборки. Злой рок вынудил его стать бандитом, и теперь его зовут Рэмбо. Он умен, силен и дерзок, и скоро о нем узнает весь криминальный Питер!
Константин Разин, получивший в тюрьме прозвище Знахарь, отсидел четыре года, готовясь к самому дерзкому побегу за всю историю существования зоны. Перед ним четыреста верст тайги, за его спиной погоня. Спастись невозможно. Но спастись необходимо. Потому что Знахаря сжигает изнутри неутолимое желание отомстить за покалеченную жизнь. Отомстить так, чтобы недруги прокляли тот день и час, когда решились посадить невиновного за решетку.
Знахарь не только должен отомстить за смерть друзей, но и выяснить, кто и что стоит за лагерем убийц-зомби. И он начинает свое расследование, все более убеждаясь, что ниточки тянутся в высшие эшелоны власти. Знахарь не может остаться равнодушным и решает сорвать планы генералов-заговорщиков! И вот уже летит под откос взорванный поезд с наемниками, падают сбитые «стингерами» вертолеты, на корм рыбам отправлен главарь местных бандитов. А против Знахаря – не только силовые структуры, но и женское коварство…Этот роман является художественным произведением.
Она очень горька, правда об армии и войне.Цикл «Щенки и псы войны» – о солдатах и офицерах, которые видели всю мерзость, кровь и грязь второй чеченской войны. Они прошли сквозь этот кромешный ад, проявив настоящие мужество, стойкость, преданность, отдав сердца и взамен не требуя наград. И каждый из них мечтал вернуться живым и верил, что его ждет семья, любимая девушка, Родина…По мотивам некоторых рассказов, вошедших в цикл, был снят фильм «Честь имею!..», награжденный телевизионной премией «ТЭФИ» и Национальной кинематографической премией «Золотой орел».
Она очень горька, правда об армии и войне.Цикл «Щенки и псы войны» – о солдатах и офицерах, которые видели всю мерзость, кровь и грязь второй чеченской войны. Они прошли сквозь этот кромешный ад, проявив настоящие мужество, стойкость, преданность, отдав сердца и взамен не требуя наград. И каждый из них мечтал вернуться живым и верил, что его ждет семья, любимая девушка, Родина…По мотивам некоторых рассказов, вошедших в цикл, был снят фильм «Честь имею!..», награжденный телевизионной премией «ТЭФИ» и Национальной кинематографической премией «Золотой орел».
Молодой ученый проводит эксперименты по оживлению мертвых тканей. Во время отпуска он со своей невестой отправляется под Архангельск, где его посещают странные видения. Эти видения материализуются в некое искусственное создание, обладающее качествами сверхчеловека. Вернувшись в Москву, герой ставит перед собой цель изобрести состав, позволяющий не только оживлять мертвые ткани, но и уничтожать их. Этими разработками интересуются Министерство обороны и КГБ и пытаются с помощью ученого совершить в стране переворот.
Первый роман трилогии известного мастера психологического триллера Роберта Ладлэма «Тайна личности Борна» начинается с газетных сообщений о разыскиваемом полицией и разведкой международном террористе и махинаторе.Тяжело раненного Джейсона Борна подобрали в море у берегов Франции без сознания, с утраченной памятью. Врач с удивлением замечает следы перенесенной травмы мозга и пластической операции…Кто же такой Борн? Преподаватель колледжа, интеллигент, порядочный, спокойный человек? Если так, почему в нем просыпаются смутные воспоминания о загадочных и жутких вещах? Почему во время приступов горячечного бреда он шепчет странные слова, — слова, которые служат ключом к…Ключ этот открывает Борну доступ к банковскому сейфу с миллионами долларов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В лучах полуденного солнца брат Сэмюель, на миг застыв в позе, символизирующей крест, бросился вниз со своей обители на глазах у изумленных туристов! Он оставил полиции лишь одну подсказку — телефонный номер своей сестры-близнеца… Лив полна решимости узнать причину смерти брата. Но называющие себя Sanctus — Святыми, а на деле жестокие фанатики, одержимые идеей очистить человечество от первородного греха, наносят смертельные удары всем, кто мог узнать об их страшной тайне…