Бретёр - [73]
Богдан был метрового роста, с наивной мордашкой школьника из деревни – была такая сказка «Филиппок», носик-пуговка, а на голове вьются светлые кудри, как у ангелочка. Таким обычно продают алкоголь только после предъявления паспорта. При этом он обладал дичайшей фанаберией, вел себя как наследный принц и всем видом подчеркивал свою значимость. Любой процесс в мире, все что угодно – ничто не происходило без его личного участия, везде он являлся идейным вдохновителем и организатором. В действительности все то было чистым блефом и пустопорожним трепом.
Манера общения Богдана с женщинами была тотально неэффективной, он наводил на них ужас. Как-то они сидели в ресторане с панорамой на Казанский собор и к ним подошла знакомая Бретёра фотомодель с длиннющими ногами и объемной, закрепленной на них попой (в свое время он попытался ее трахнуть, но эта затея потерпела крах еще на предварительной стадии). Богдан за две минуты умудрился так вынести ей мозг, что на ее лице появилась страшная гримаса, она сигнализировала о полном недоумении и панике. Богдан рассказывал что-то о Дональде Трампе и о своей тесной дружбе с олигархами.
Ильич, а Богдан впервые возник именно у него в офисе, называл Богдана нарколепсичкой, потому что на того мог неожиданно напасть сон в любое время дня и ночи. Последний раз, когда они сидели с какими-то девицами, Богдан спал полчаса прямо за столиком, чтобы потом проснуться и неожиданно сказать:
– У меня дома живет большой кот! – сказать и вновь потом вырубиться.
Большинство их выходов в свет ничем не заканчивалось. Иногда Бретёр обменивался с кем-то парой фраз. Ему никто не нравился, либо просто не складывалась ситуация, либо было отвратительное настроение. Да, очевидно, что все будоражащие воображение знакомства складываются неожиданно, страсть приходит и уходит, руководствуясь своими неизвестными и необъяснимыми законами.
Когда расплачивался за два билета, он в шутку достал купюру с Че Геварой, она всегда лежала в кошельке. В холле его встретила красотка-организатор, окутанная в черные меха и кружева. Она выглядела бледной и немного усталой. Днем вампирши всегда чуть ослаблены и не в форме – днем ты не пьешь кровь, зато вот ночью…
Конкурс начался не ночью, но поздно вечером. Они с Богданом нарядились в моднейшие костюмы с галстуками и принялись покорять светское общество, в котором они знали ноль целых хрен десятых человека. Сперва они какое-то время стояли в центре (так учил Эдуард, вы помните), потом принялись с авторитарным, важным видом прогуливаться взад и вперед по холлу казино-гостиницы. Интерьер оказался кричаще пошлым, он отражал самые смелые представления о роскоши недалекого идиота из провинции, особенно удручающе смотрелись крохотные позолоченные бюстики героев Античности. Весь этот бордель назойливо и утомительно сверкал золотом.
Публика по составу была такой же, как и в Москве на GQ, только не было селебрити. Зато была целая команда загорелых в солярии стариков с нездоровыми, обработанными скальпелем хирурга и косметикой физиономиями. Местный олигархат смотрелся как ожившее собрание кукол мадам Тюссо.
Молодых девок было довольно много, но Бретёр не любил моделей. От них никогда не пахло сексом. За годы переодеваний, показов, торговли лицом и формами туловища, демонстраций срежиссированных томных поз из них все выветривалось напрочь. Где есть живая могучая похоть, там нет никакой постановки и мишуры, она только мешает. Однако не все модели выдыхаются, как разлитые по мостовой духи, некоторые – те, которые самые психопатки, сохраняют свою животную притягательность…
Остальная часть публики была просто малоинтересующим его сбродом, состоящим из журналистов, неясных бесформенных дам и бутербродников, которые пришли поглазеть на телок.
Их усадили за большой круглый стол во втором ряду от подиума. Стол ломился от всевозможной обильной пищи. Когда ты наблюдаешь за полуголыми юными девицами в платьях и мини-купальниках, из которых едва не вываливаются сиськи, и при этом поглощаешь тунца, нафаршированного утиной печенью или другой крепко жирной начинкой, то ты невольно вспоминаешь уничтоженные Господом города Содом и Гоморру. Женские тела, совмещенные с гастрономическими деликатесами, открывают двери в мир крайностей и самого изощренного разврата.
Богдан в такой обстановке чувствовал себя как сыр в масле. Бретёр в качестве хохмы рекомендовал ему представляться не сыном олигарха, но представителем семьи царей Романовых. Белокурый паренек из Волгограда обладал такой характерной для древнего аристократа белой кожей. Он взял это на вооружение.
За столиком с ними оказался племянник известного миллиардера, вокруг которого все носились и оказывали знаки внимания. Он был рыж, некрасив и невыразителен, но пользовался огромным успехом.
Шоу-программа была довольно тусклой и предсказуемой, разве что ведущий был настолько нелеп в своем леопардовом фраке, что никак не дотягивал по уровню даже до этого конкурса. Он был бы более уместен для свадьбы в каком-нибудь привокзальном кабаке.
Когда Бретёр встал из-за стола, то увидел свою вампиршу в дальнем углу зала, она была много живее, активнее и ярче, губы ее стали цвета крови. Она пристально смотрела на Бретёра, охотница, одновременно беседуя с другим организатором, полумужчиной с косой-хвостом. Кошачьи глаза ее светились могущественным животным магнетизмом, так что он молча отправился в ее сторону. Наверное, потому, что приближалась ночь.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.