Бремя власти - [11]

Шрифт
Интервал

Бессовестный! Срамник! Безбожник! Вор!


Шаховской

Прочь, ведьма, прочь! Посторонитесь все!

Ко мне, княжна! Она моя пред богом —

Ее сейчас веду я под венец,—

И первый, кто из вас…

(Вынимает кинжал.)


Все

В ножны кинжал!


Кн. Василий Шуйский

(к Мстиславскому)

Хорош жених! На брата замахнулся!


Мстиславский

Сестра, ко мне! Князь, слышал ты меня?

Ступай отсель! Разорван наш союз!


Все

Князь, не дури! Ступай! Его ты слышал!

Брат над сестрой волен!


Шаховской

Еще посмотрим!

Княжна, скажи: ты хочешь за меня?


Мстиславский

Молчи, сестра!


Княжна

О господи!


Шаховской

Княжна!

Ты хочешь ли, чтоб за царя тебя

Посватали?


Княжна

Нет, нет! Я быть твоею,

Твоей хочу!


Шаховской

Иди ж со мной!


Мстиславский

(к сестре)

Ни с места!


Шаховской

Иди со мной!


Княжна

Я не вольна, ты видишь!


Головин

(к Шаховскому)

Князь, покорись, ты силой не возьмешь!

Все кончено меж ними и тобой!

Иль думаешь, тебе Иван Петрович

Простит, что ты сегодня учинил?

Все кончено.

(Показывает ему челобитню.)

Смотри: княжны Мстиславской

Здесь имя вписано!


Кн. Василий Шуйский

(про себя)

Ай да боярин!


Головин

Под грамотой ты этой с нами руку

Сам приложил – назад не можешь!


Шаховской

(выхватывая у него грамоту)

Дай!


Головин

Стой! Что ты? Стой!


Шаховской

В моих она руках!


Все

Держи его!


Шаховской

(грозя кинжалом)

Назад! Тот ляжет в прах,

Кто подойдет! Иду на суд великой

К царице я – вот с этою уликой!

(Убегает с грамотой.)


ПОКОЙ ЦАРЯ ФЕДОРА

Входит Годунов в сопровождении дьяка, который кладет на стол связку бумаг и две государственные печати, большую и малую. Из другой двери входит Клешнин.

Годунов

(к Клешнину)

Ты все ль исполнил?


Клешнин

Сладил все, боярин;

Их до зари схватили на домах;

Эх, кабы нам из Углича прислали

Ту грамоту!


Годунов

Ты мне ее немедля

Тогда подашь.

Клешнин уходит. Входит царица Ирина.

Сестра-царица, здравствуй!

Еще не вышел государь?


Ирина

Недавно

С иконой духовник в опочивальню

К нему вошел.


Входит из другой двери Федор. За ним духовник с иконой.


Федор

Аринушка, здорово!

Здорово, шурин! А ведь я проспал

Заутреню! Такой противный сон

Пригрезился: казалось мне, я снова

Тебя, Борис, мирю с Иваном Шуйским,

Он руку подает тебе, – а ты —

Ты также руку протянул, но вместо

Чтоб за руку, схватил его за горло

И стал душить – тут чепуха пошла:

Татары вдруг напали, и медведи

Такие страшные пришли и стали

Нас драть и грызть; меня же преподобный

Иона спас. Что, отче духовник,

Ведь этот сон не грешен?


Духовник

Нет, не то

Чтоб грешен был, а все ж недобрый сон.


Федор

Брат Дмитрий также снился мне и плакал,

И что-то с ним ужасное случилось,

Но что – не помню.


Духовник

Ты, ложася спать,

Усерднее молися, государь!


Федор

Брр! Скверный сон!

(Увидя бумаги.)

А это что такое?

Надоедать мне хочешь снова, шурин?

Надоедать?


Годунов

Недолго, государь,

Я задержу тебя; твое согласье

Лишь нужно мне для некоторых дел.


Федор

А без меня покончить их нельзя?

Я не совсем здоров.


Годунов

Два слова только.


Федор

Ну, так и быть. Ты, отче духовник,

Угодника на полицу поставь,

Вчерашнего ж угодника прими

До будущего года. А какого

У нас святого завтра?


Духовник

Иоанна

Ветхопещерника.


Федор

Я житие

Его в Минеях перечту, лишь только

Меня Борис отпустит; а теперь

Благослови меня заняться делом.

Духовник благословляет его и уходит. Федор садится. Годунов развязывает бумаги.

Ну, что там, шурин, в связке у тебя?

Уж так и быть, вытаскивай!


Годунов

(вынимая из связки несколько листов)

Нам пишут

Украинские воеводы, царь,

Что хан опять орду на север двинул.


Федор

Да это сон мой в руку! Недостало

Еще, чтоб ты стал Шуйского душить!


Годунов

(кладет перед ним бумаги)

Вот, государь, наказы воеводам.


Федор

Прихлопни их!


Годунов передает бумаги дьяку, который прикладывает к ним печать.


Годунов

(подавая другую бумагу)

А это, государь,

Царь Иверский землей своею бьет

Тебе челом и просит у тебя,

Чтоб ты его в свое подданство принял.


Федор

Царь Иверский? А где его земля?


Годунов

Она граничит с царством Кизилбашским,

Обильна хлебом, шелком, и вином,

И дорогими, кровными конями.


Федор

Так ею мне челом он бьет? Ты слышишь,

Аринушка? Ты слышишь? Вот чудак!

Что вздумалось ему?


Годунов

Его теснят

Персидский царь с султаном турским.


Федор

Бедный!

Он православной веры?


Годунов

Православной.


Федор

Ну, что ж? Скорей принять его в подданство!

И знаешь, шурин, надо бы ему

Подарок приготовить. Что бы нам,

Аринушка, послать ему?


Годунов

Сперва

Вот эту грамоту с твоим согласьем

И с вызовом послов его к Москве.


Федор

Ну, хорошо, привешивай печать,

Привешивай!

Дьяк привешивает печать.

А это что такое?


Годунов

То князю Троекурову наказ,

Как говорить ему на польском сейме,

Когда начнется выбор короля.

Ты знаешь, царь, что щедростью твоею,

По смерти нашего врага Батура,

Мы многих привлекли к себе панов

И что они поднесть уже готовы

Тебе корону.


Федор

Мне? Помилуй, шурин!

Что я с ней делать буду? Мне и так

Своих хлопот довольно. Вот еще!

И что их всех подмыло? Там какой-то

Царь Иверский свою дарит мне землю,

А тут паны корону суют! Нет!

Добро тот царь; а эти что? Латинцы!

Враги Руси!


Годунов

Затем-то, государь,

Престолом их ты брезгать и не должен,

Чтоб слугами их сделать из врагов.


Федор

Ты думаешь? Ну, хлоп по ней! Вот так!

Что, все теперь?


Годунов

Еще две челобитни

От двух бояр, при батюшке твоем

В Литву бежавших. У тебя они

Теперь вернуться просят позволенья.


Еще от автора Алексей Константинович Толстой
Упырь

Алексей Толстой более всего известен как один из создателей «Козьмы Пруткова» – но и книги, которые он публиковал под своим именем, вошли в историю русской литературы.«Упырь» – фантастическая повесть. Действие ее происходит в России, но истоки происшествия ведут в Италию, куда слушателей переносит рассказ одного из персонажей. Ирреальное в повести получает психологическое объяснение..., которое все же оставляет нам свободу решать, может такое быть или нет.Сюжет повести классика Алексея Константиновича Толстого «Упырь» вращается вокруг Александра Андреевича Руневского, которому на одном из балов некий господин доверительно сообщил, что хозяйка празднества, а также некоторые из гостей, на самом деле… упыри!


Юлиан Отступник

Трилогия «Христос и Антихрист» занимает в творчестве выдающегося русского писателя, историка и философа Д.С.Мережковского центральное место. В романах, героями которых стали бесспорно значительные исторические личности, автор выражает одну из главных своих идей: вечная борьба Христа и Антихриста обостряется в кульминационные моменты истории. Ареной этой борьбы, как и борьбы христианства и язычества, становятся души главных героев.


Петр и Алексей

1715 год, Россия. По стране гуляют слухи о конце света и втором пришествии. Наиболее смелые и отчаянные проповедники утверждают, что государь Петр Алексеевич – сам Антихрист. Эта мысль все прочнее и прочнее проникает в сердца и души не только простого люда, но даже ближайшего окружения царя.Так кем же был Петр для России? Великим правителем, глядевшим далеко вперед и сумевшим заставить весь мир уважать свое государство, или великим разрушителем, врагом всего старого, истинного, тупым заморским топором подрубившим родные, исконно русские корни?Противоречивая личность Петра I предстает во всей своей силе и слабости на фоне его сложных взаимоотношений с сыном – царевичем Алексеем.


Полное собрание стихотворений

«… Мережковский-поэт неотделим от Мережковского-критика и мыслителя. Его романы, драмы, стихи говорят о том же, о чем его исследования, статьи и фельетоны. „Символы“ развивают мысли „Вечных Спутников“, „Юлиан“ и „Леонардо“ воплощают в образах идеи книги о „Толстом и Достоевском“, „Павел“ и „Александр I и декабристы“ дают предпосылки к тем выводам, которые изложены Мережковским на столбцах „Речи“ и „Русского Слова“. Поэзия Мережковского – не ряд разрозненных стихотворений, подсказанных случайностями жизни, каковы, напр., стихи его сверстника, настоящего, прирожденного поэта, К.


Князь Серебряный

Граф Алексей Константинович Толстой (1817–1875) остался бы в истории русской поэзии и литературы благодаря одному только лирическому шедевру «Средь шумного бала…». А ведь им создано могучее историческое полотно «Князь Серебряный», знаменитая драматургическая трилогия о русских царях, неувядаемая сатира «История государства Российского…», злободневная и по сей день. Бесценен его вклад в сочинения небезызвестного Козьмы Пруткова. Благородный талант А.К.Толстого, его творчество до сих пор остаются живым литературным явлением.


Садко

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Реакционная проповедь

«Бедная русская интеллигенция! Каждый раз, когда обостряются наши отечественные неблагополучия и мы не знаем, как выйти из затруднений, в которые поставила нас история, – мы неизменно находим одного и того же виновника всех бед, своего рода «стрелочника» на тяжком пути нашего прогресса – бедную русскую интеллигенцию. В лучшем случае, когда ее не сажают на скамью подсудимых и ей не грозит полное осуждение, предъявляется иск к ее «духовным ценностям», и тяжба кончается той или иной более или менее существенной урезкой этих последних.


В борьбе за правду

Работа «В борьбе за правду» написана и опубликована в Берлине в 1918 году, как ответ на предъявленные Парвусу обвинения в политических провокациях ради личного обогащения, на запрет возвращения в Россию и на публичную отповедь Ленина, что «революцию нельзя делать грязными руками».


Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны

От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.


Кремль наконец выработал молодежную политику: тащить и не пущать

 Опубликовано в журнале «Арт-город» (СПб.),  №№ 21, 22, в интернете по адресу: http://scepsis.ru/library/id_117.html; с незначительными сокращениями под названием «Тащить и не пущать. Кремль наконец выработал молодежную политику» в журнале «Свободная мысль-XXI», 2001, № 11; последняя глава под названием «Погром молодых леваков» опубликована в газете «Континент», 2002, № 6; глава «Кремлевский “Гербалайф”» под названием «Толпа идущих… вместе. Эксперимент по созданию армии роботов» перепечатана в газете «Независимое обозрение», 2002, № 24, глава «Бюрократы» под названием «“Чего изволите…” Молодые карьеристы не ведают ни стыда ни совести» перепечатана в газете «Санкт-Петербургские ведомости», 29.01.2002.


Пусечки и левенькие: любовь зла

Полный авторский текст. С редакционными сокращениями опубликовано в интернете, в «Русском журнале»: http://www.russ.ru/pole/Pusechki-i-leven-kie-lyubov-zla.


Анархия non stop

Анархизм, шантаж, шум, терроризм, революция - вся действительно актуальная тематика прямого политического действия разобрана в книге Алексея Цветкова вполне складно. Нет, правда, выборов и референдумов. Но этих привидений не встретишь на пути партизана. Зато другие духи - Бакунин, Махно, Маркузе, Прудон, Штирнер - выписаны вполне рельефно. Политология Цветкова - практическая. Набор его идей нельзя судить со стороны. Ими можно вооружиться - или же им противостоять.


Русский бунт

Эта книга объединяет произведения А. С. Пушкина и М. И. Цветаевой, представителей Золотого и Серебряного века русской литературы. Но здесь они выступают как историки, ни на секунду не переставая быть теми, кем были, – величайшими поэтами. Отсюда – синтез науки и искусства, историческая достоверность и яркость повествования. В центре внимания такой феномен отечественной истории, как бунт. Каковы его глубинные истоки? Почему важно осмыслить русский бунт, опираясь на характер и ценности эпохи, его породившей? Так ли уж он бессмыслен? Возможен ли русский бунт сегодня? На эти и многие другие вопросы поможет ответить очерк В.


Реформы и реформаторы

В наши дни слово «реформа» является едва ли не самым употребительным. А какие бывают реформы? Как они осуществляются? И не слишком ли большую цену приходится за них платить? Попытаться найти ответы на эти вопросы читатель может у русского философа и писателя Д.С.Мережковского – в историческом романе «Антихрист (Петр и Алексей)» и у современного историка А.Б.Каменского – в очерке «Реформы и их жертвы».К концу XVII в. по темпам развития Россия стала все более отставать от стран Западной Европы. "Догнать Европу" можно было, только изменив социальную структуру общества, принципы организации государственной службы и пр., преодолев церковный раскол.


Анатомия террора

Каковы скрытые механизмы террора? Что может противопоставить ему государство? Можно ли оправдать выбор людей, вставших на путь политической расправы? На эти и многие другие вопросы поможет ответить эта книга. Она посвящена судьбам народнического движенияв России.Роман Ю.В.Давыдова "Глухая пора листопада" – одно из самых ярких и исторически достоверных литературных произведений XX века о народовольцах. В центре повествования – история раскола организации "Народная воля", связанная с именем провокатора Дегаева.В очерке Л.М.Ляшенко "...Печальной памяти восьмидесятые годы" предпринята попытка анализа такого неоднозначного явления, как терроризм, прежде всего его нравственных аспектов, исторических предпосылок и последствий.