Бремя власти - [187]

Вернувшись и спустившись в купальню, она зажгла несколько свечей и аккуратно поставила обе головы рядышком на край бассейна. Немного постояла рядом, задумавшись. Потом смущённо хихикнула и принялась стягивать с себя платье. Конечно, не очень-то прилично купаться совсем голой вместе с двумя молодыми людьми. Но, с другой стороны, иначе ведь не получится смыть с себя всю эту грязь. И, кроме того, это же её любимые мужчины. Её единственный братец Эдмунд, о котором она мечтала с самого детства, и такой нежный и сильный Лотар. А она — их любимая женщина. И то, что у неё есть, да и она сама, принадлежит только им и создано только для них.

Быстро взглянула на Эдмунда и немного смутилась, вспомнив, как совсем недавно стояла здесь, прижавшись к Лотару, соски её твердели от нерастраченного желания, а губы раскрывались сами собой в безумной жажде поцелуя.

— Я же все равно люблю тебя, братец, — нежно прошептала она, заглядывая ему в глаза.

И залилась счастливым смехом: Эдмунд услышал ее, хитро подмигнув. Я все понимаю, сестричка моя, сказал он.

Тихонько напевая себе под нос, она тёрла себя, счищая кровавые пятна, потом, едва касаясь ладошками, убрала грязь с их ненаглядных лиц и помыла обоим волосы. Прижав головы к груди, вылезла из купели и, ступая едва ли не на носочках, отправилась в свою опочивальню, старательно обходя многочисленные пятна на полу и перешагивая через спящие тела. По дороге даже развеселилась: забавно, думала она. Кто бы сказал ей ещё неделю назад, что она будет разгуливать по Драмланригу нагишом, да ещё в компании с двумя мужчинами.

Надела своё самое красивое платье: нежного персикового цвета, почти белое, и всё расшитое жемчугом; его ей подарила Айрис, бедняжка Айрис. Интересно, где она сейчас? Алиенора вздрогнула, замерев перед зеркалом на несколько мгновений. Ах, да. Но не стоит думать об этом. Это очень расстраивает. Но я никогда не забуду свою смешную подружку Айрис. Я ведь тоже пережила такое, хотя и не умерла. И те, кто сделал это с нами, получат по заслугам.

Или умерла? Умерла в тот самый момент? А потом снова и снова.

Она встала и внимательно посмотрела на Эдмунда и Лотара.

— Вам придётся подождать меня. Но обещаю — я скоро вернусь.

Быстро шагая, она отправилась в покои Эдмунда; чёрная тень росла и пропадала, мелькая по стене, когда она проходила мимо окон. Нажала на потайную кнопку в изголовье кровати и из открывшейся ниши достала маленький деревянный ларец, а из него — свёрток, завёрнутый в холщовую тряпицу. Развернула — и поднесла к падающему из окна лунному свету небольшой чёрный тускло поблёскивающий камень с резными знаками на одной из поверхностей. Да, это он. Прекрасно. Айрис, тебе понравится то, что я сделаю с ними.

Вернувшись, расчесала волосы и легла в постель, положив слева от себя Эдмунда, а справа — Лотара. Одного поцеловала в лоб — спокойной ночи, братец, — второго, нежно коснувшись, в губы. Я твоя, Лотар, мой суженый. И закрыла глаза. Нам всем нужно хорошенько выспаться перед дальней дорогой, подумала она. У нас ещё много, очень много дел.

* * *

Утром, почти счастливо улыбаясь — её любимые были с ней, — она не спеша собралась в дорогу. Умывшись и наскоро перекусив, сложила своё прекрасное платье в походный мешок, надела мужской костюм — по приказу герцога Ллевеллина ей пошили его для охоты, — и спустилась вниз. Задумчиво обошла всю конюшню, наконец остановив свой выбор на крепкой крапчатой кобыле.

Лошадь немного испуганно пофыркивала, косясь глазом на небольшой мешок, который ей приторочили к седлу, но девушка ласково её успокоила, скормив пару яблок. Оставив животное в стойле, принялась за дело.

С превеликими трудами она оттащила тело Айрис в её опочивальню. По дороге один раз остановилась, раздумывая. Я ведь смогла поднять того солдата в воздух, наверное, смогу и её, подумала она. Поколебавшись пару мгновений, решительно покачала головой. Нет, это не для моей весёлой подружки. Это для тех, кого она принесёт ей в сладостную жертву.

Уложила её в постель и, поцеловав, накрыла шёлковым покрывалом. За тебя я всё сделаю сама, а ты будешь смотреть из небесных чертогов, и хлопать в ладоши. Отнесла туда же головы герцога Ллевеллина и его сына, аккуратно поставив их на туалетный столик. Они должны быть вместе — и вместе видеть, как будут наказаны их враги.

Удовлетворённо улыбнувшись, отправилась в конюшню.

А потом были семь дней бешеной скачки и шесть ночей счастья. Маленькие облачка быстро неслись по высокому небу, а весенний ветерок развевал её волосы. Быстрее, ещё быстрее, погоняла она свою кобылу, вдыхая свежий воздух полной грудью, проносясь по слякотным дорогам мимо серых деревень. Вилланы, копошащиеся в своих огородах, поднимали головы и с каким-то врождённым подозрением на лицах провожали глазами скачущую во весь опор серую в мелких яблоках лошадь с прекрасной девушкой в седле.

А по вечерам у ярко горящего костра, где-нибудь на лесной опушке, наступало время долгих разговоров. Смеясь, они вспоминали свои встречи и казавшиеся забавными приключения. Есть совсем не хотелось: того куска солонины и фляги вина, который она прихватила в Драмланриге, ей хватило на всё путешествие. Спать — тоже. Она ласкала своих любимых, расчесывая им волосы и выдумывая иногда смешные причёски. А потом они все вместе громко веселились, и уже далеко заполночь устраивались на ночлег. Спали все вместе, а когда было особенно холодно, она нежно прижимала их к своей груди, испытывая чувство невиданной эйфории. Наконец-то мы вместе, радостно думала она, и наконец-то ей нечего больше бояться. Теперь ничто не в силах их разлучить.