Бремя славы - [3]

М а к е д о н с к и й. Для вас и вашей бригады мне дали целый подвал. Если очерк получится, я — на коне. Если нет — писать мне всю жизнь восемь строк.

Е р м а к о в. Ты напишешь свой очерк, Македонский. Такой очерк!.. Это я тебе гарантирую. Даже не очерк, а проблемную статью, которая заденет всех и каждого.

М а к е д о н с к и й. Это моя самая заветная мечта. Но у меня еще не собран материал.

Е р м а к о в. Материал к тебе явится сам, на двух и на четырех ногах. Его будет так много, что ты на стенку полезешь от радости! Не Магомет пойдет к горе, а гора придет к Магомету.

М а к е д о н с к и й (сияя). Я знал, я верил, что от Ермакова уеду не с пустыми руками! В чем заключается ваша идея?

Е р м а к о в. Ты говорил, что хорошо быть знаменитостью?

М а к е д о н с к и й. Говорил. А разве плохо?

Е р м а к о в. Хотел бы ты побыть на моем месте? На месте Николая Ермакова? Хотя бы несколько минут?

М а к е д о н с к и й. Что за вопрос. Конечно! Ощутить все величие… Только, к сожалению, это невозможно.

Е р м а к о в. Возможно. С этого момента ты — Ермаков. Николай Ермаков.

М а к е д о н с к и й. Как это понять?

Е р м а к о в. У меня сегодня ответственнейший день. Опережая все графики, по секрету даже от самого Потапова, мы сдаем сейчас последний километр.

М а к е д о н с к и й. Это грандиозно! Ермаков есть Ермаков!

Е р м а к о в. Да, но может так произойти, что и Тоня Петрова окажется Тоней Петровой и подойдет к заветной отметке раньше нас. В эту минуту я должен быть там, в туннеле, со своими ребятами. Ты же заменишь меня здесь. Будешь принимать визитеров как Николай Ермаков.

М а к е д о н с к и й. Но это же… обман.

Е р м а к о в. Святой обман. Для пользы дела. Страна ждет рудник, дорогу к нему, а я сижу тут как барыня — сложа руки! Выручай, Македонский. Не отказывайся. Тоня Петрова движется нам навстречу! Под угрозой престиж моей бригады!

М а к е д о н с к и й. Я тоже хочу в туннель, хочу быть свидетелем нового трудового подвига!

Е р м а к о в. Нет, Македонский. Посторонним там делать нечего.

М а к е д о н с к и й. Но я только одним глазком… В порядке исключения…

Е р м а к о в. Исключения превращаются в правило.

М а к е д о н с к и й. Я все равно отправлюсь с вами! И пожалуйста, не возражайте! Ни один газетчик не упустил бы такого случая! На карту поставлена моя журналистская судьба, и я не могу, не имею права не написать о последнем километре. В конце концов я выполняю свой служебный долг. И выполню его. Чего бы мне это ни стоило!

Е р м а к о в. Ах, вот как ты ставишь вопрос. Тогда превращения отменяются. Я остаюсь здесь, а ты можешь возвращаться в газету и всю жизнь писать свои восемь строк. Интервью давать я тебе не буду. Можешь писать о ком угодно, только не обо мне. (Помолчав.) Я же по-дружески тебя просил… Вот бывает так в жизни: нужно, и все!

М а к е д о н с к и й. Вы исчезнете, а что я тут увижу? Что?!

Е р м а к о в. Проблему. Жизненно важную. Я же тебе сказал.

М а к е д о н с к и й (окидывая взглядом стены). Пока что я не вижу здесь никакой проблемы.

Е р м а к о в. И не увидишь. Надо быть Ермаковым, чтобы ее увидеть. Я ведь не случайно предлагаю тебе побыть на моем месте. Да ты и сам того хотел. Статья родится сама собой, если, конечно, у тебя есть дар божий. (Помолчав.) Ну так как? Согласен?

М а к е д о н с к и й. Другому бы я отказал в аналогичной просьбе…

Е р м а к о в (не дав ему договорить). Вот и прекрасно! Встретишь хоровую капеллу, мюзик-холл, ансамбль ложкарей, медвежий цирк… (Прислушиваясь.) Кто-то уже едет. Вездеход ревет. (Смотрит в окно; испуганно.) Куда он повез медведей?! Прямо к туннелю! Ребят мне распугает! Все, Македонский, принимай дела! Оставайся за меня, будь Ермаковым, а я пошел спасать ребят! (Убегает.)

М а к е д о н с к и й (один). Цирк! Давно я не был в цирке… Медведи, они очень забавны. Я в городе не вижу всего того, что преподносят Ермакову здесь, в непроходимой тайге. Нет, слава, она упоительна! Все двадцать четыре удовольствия обрушиваются на человека со славой. (Улыбнувшись.) А что я, собственно, завидую? Ведь я и есть человек со славой. Я — Ермаков. Сам Ермаков сказал, что я — Ермаков. Ему видней. Он знает, что говорит. Сейчас я как следует вживусь в этот образ, и сама собой возникнет проблема для статьи Македонского. (С горделивым видом садится за стол, расправляет плечи, сосредоточенно смотрит куда-то сквозь стену.) Ничего пока не вижу. Никакой проблемы. (Напевает.) «Сидел Ермак, объятый думой…».

Входят  П о д к о л о д н а я,  Э в р и д и к а  и  М у с я.

М у с я. Разрешите?

П о д к о л о д н а я. Здравствуйте!

Э в р и д и к а. Он! Боже мой, это он!

М а к е д о н с к и й. Здравствуйте, девушки. Кто вы такие? Откуда?

М у с я. Мы из мюзик-холла. Наш коллектив распался на бригады.

П о д к о л о д н а я (уточняет). Комплексные.

М у с я. И каждая из таких бригад взяла на себя обязательство обслужить как можно больше передовиков, подарить им свое искусство.

М а к е д о н с к и й. Что ж, это очень благородно с вашей стороны. Давайте познакомимся. Ермаков. (Подает девушкам руку.)

Э в р и д и к а. Эвридика.

М а к е д о н с к и й. Очень приятно. Танцующая Эвридика!