Бремя Мертвых - [2]
— Ну-ну, животинка.
Отец Андрей обнял собаку за шею и, успокоившись, вновь провалился в сон.
— Вишь, как огород вскапывать надо? Главное — правильно лопату держать, тогда ни мозолей не будет, ни руки не устанут.
Левиафан слушал, склонив голову. Солнце стояло высоко, по небу ползли редкие облака.
— Благодать, — улыбнулся отец Андрей (от вчерашнего отчаяния осталась лишь небольшая морщинка между бровями).
Воткнул лопату в землю, подвинул к себе корзинку с луком-севком: маленькие луковицы из которых легко и быстро выползет перо.
— Ежели посадить в землю луковицы большие, пера не дождешься, а луковицы сгниют, — бормотал отец Андрей. — А так будет на окрошку лучок.
Левиафан мотнул башкой, негромко гавкнул.
— Ну, да, тебе-то зачем окрошка, ты не любишь…
Закончив с луком, отец Андрей принялся за картошку.
Усталость разливалась по каждой жилке, но это была приятная усталость. Отец Андрей, лежа у кострища, с удовольствием поглядывал на свежие грядки. Скоро пойдут всходы. А там и до плодов недалеко. Да, он остался один-одинешенек посреди мира, обработанного пандемией, как кукурузное поле — пестицидами, но жить-то надо. Работать надо, выращивать еду.
Левиафан ткнулся башкой в колено отца Андрея.
— Ты прав, животинка. Не один-одинешенек, а с тобой.
Отец Андрей сунул руку за пазуху. Вынул «Библию» карманного формата. Раньше, до Беды, он не часто обращался к Священному Писанию (да чего там, если честно, вообще не прикасался к Книге книг, отвлекаемый житейскими заботами). Теперь же времени — вагон и маленькая тележка.
Зашелестел страницами.
Вот «Откровение Иоанна Богослова».
Перед глазами отца Андрея возник всадник на бледном коне, в куколе, в черной накидке. Глаза блистают красным огнем. В руках всадника — коса. Взмах! — и летят наземь людские головы, отсекаются члены, рассекаются тела.
Отец Андрей заложил страницу пальцем, задумался, глядя в небо.
«Чаю воскресения мертвых», — вспомнилось одно из колен Символа веры.
Эх, когда б и вправду воскресли мертвые! Воскресла братия, воскресли жители городка, воскресла та девушка с коляской, воскрес ее младенец. Можно было бы жить, как прежде. Жить — не тужить.
Подул ветер, отец Андрей поежился.
— Господи милосердный.
Перекрестился.
Господу виднее, что делать с рабами своими… Хотелось бы, чтобы люди не просто воскресли, а воскресли красивыми, облагороженными и в прекрасном месте. В раю.
«Идиот, никто не воскреснет. Никто и никогда», — мысль, внезапная, как пуля, вонзилась в мозг.
— Да что же это со мной? — пробормотал отец Андрей.
Принялся молиться, но два беспощадных слова засели в голове прочно. Намного прочнее, чем он предполагал.
Однако отец Андрей ошибся насчет «никто и никогда».
Он рубил дрова во дворе, когда залаял Левиафан.
Отец Андрей поднял голову и остолбенел.
Со стороны кладбища к нему брели монахи. Его братия, которых он не так давно похоронил. Брат Иов, брат Афанасий, брат Николай, брат Артемий, отец настоятель…
Отец Андрей вспомнил свои давешние размышления о красивых, облагороженных людях, воскресших в раю. Что ж, Господь решил иначе…
Брат Иов приволакивал левую ногу; у брата Афанасия с правой щеки отвалилось мясо и виднеются зубы; брат Николай потерял руку; брат Артемий — левый глаз, а отец-настоятель и вовсе передвигается на четвереньках. И у всех — распухшие, синие лица, вокруг которых роятся мясные мухи.
Дунул ветерок, отец Андрей ощутил трупный запах. Рвота подступила к горлу, но он сдержался: они не виноваты, на все воля Божья.
— Братья, вы воскресли! — крикнул он. — Я так рад!
Воскресшие продолжили молчаливое, упорное движение.
— Брат Иов, ты меня слышишь? — встревожился отец Андрей. — А ты, брат Афанасий?
Монахи приближались.
Отцу Андрею стало страшно, но он подавил в себе малодушие и, вонзив в колоду топор, распростер руки навстречу воскресшим.
— Братья, как же я рад вам! Слава Гос…
Левиафан с рыком бросился на ближайшего монаха, вцепился в полуразложившуюся плоть.
— Леви, не сметь, — крикнул отец Андрей.
И тут случилось ужасное.
Монах нагнулся, схватил собаку за шкирку и вцепился ей в горло. Тут же на несчастное животное накинулись остальные воскресшие. Когда изуродованные тлением тела разомкнулись, ошеломленному взору отца Андрея предстал обглоданный собачий скелет.
— Леви! Леви, мой пес! Что вы натворили, злыдни?
«Злыдни» оборотились к человеку.
Отец Андрей выдернул из колоды топор…
Он сидел посреди порубленных на части тел. Тел монахов, его друзей и братьев. Умерших, затем воскрешенных Господом. Господом?
Мрачная усмешка легла на губы отца Андрея.
Нет, конечно, этих тварей оживил не Господь.
Их оживил Дьявол. Князь Скверны.
Но что делать ему?
Ответ пришел сам собой.
Убивать.
Без жалости уничтожать упырей.
А еще — искать выживших, тех, кто не утратил человеческий облик.
Это — его предназначение.
Отец Андрей поднялся и направился к кельям, где оставил оружие и экипировку.
Ему предстоял Путь. И бывший монах заранее догадывался, что путь этот будет тяжелым.
У смерти свой план. Володя
Этим ублюдкам повезло, что они сдохли.
Ведь, не сдохни они сами по себе, он позаботился бы, чтобы их смерть была мучительной. Да, мучительной.
Теплая Птица живет в каждом из нас. Ее невозможно убить. Ее не убьет даже огненный смерч Апокалипсиса, не убьет эпидемия, не убьет то, что на твоих глазах большинство людей стали ЗВЕРЯМИ. Пока жива хотя бы одна Теплая Птица, у ЧЕЛОВЕКА есть шанс. Потому что Теплая Птица – это желание любить и быть любимым.
1907 год. Викторианская эпоха не так давно завершилась. С момента трагической гибели в бурных водах Рейхенбахского водопада великого сыщика Шерлока Холмса минуло шестнадцать лет. Лондон больше некому защищать, а, между тем, город потрясает серия жестоких убийств. Некто убивает юных девушек и создает из их тел чудовищные инсталляции в виде цветов. Полиция бессильна и помешать изуверу может только один человек. Но что стало с доктором Джоном Ватсоном после безвременной и страшной смерти его дорогого и единственного друга?
Люди творят апокалипсис своими же руками и лишь усугубляют его, пытаясь что-либо исправить. Этого не знал Андрей Островцев, работник секретного НИИ в Обнинске. Он искал свою судьбу в обычном мире, а нашел ее в постапокалиптических Русских Джунглях, где, помимо зданий, машин, башен, лежит в руинах человек и все прежние понятия перевернуты с ног на голову.Но даже после Дня Гнева у несчастных осколков человечества есть шанс: загадочная Теплая Птица. Андрею необходимо узнать, выжила ли она?18+.
Альтернативная Европа, век 18-й. Основатель и руководитель бюро по противодействию мракобесию господин Фредерик Кислинг получает тревожное письмо: «Милые ученые судари! Прошу извенить покорностью своей неблоговидную смелость с которой отважылся я оторвать вас от ученых занятий и благ всяких и пишу вам потому что нет сил терпеть и душа от горя закостенелая. Якоб Рваная Щека пишет вам облевается слезами молит приехать как можно скорее пока кровосос не обескровил всех младенцев Потерянной Супони.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Преследовать человека за его сокровенное желание, лишать его возможности удовлетворить свою страсть, ограничивать его свободу, — бессмысленно и жестоко. Это дискриминация, варварство. Невозможно поверить, что все это происходило относительно недавно. Уже в крематории, глядя на сгорающий в печи труп, — плавились пластиковые волосы, пузырилась резиновая кожа, кое-где уже обнажился титановый каркас, — Костанжогло вдруг произнес:— Неужели, раньше они делали это с настоящими детьми?
Кто был первым поэтом в истории человечества? В чём тайна улыбки Джоконды? Кто изображён в центре Сикстинской капеллы? Что означают слова «Коня! Коня! Всё царство за коня!»? Как Андрей Рублёв подписал «Троицу»? Что поёт «Лютнист» Караваджо?Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдёте в книге Александра Шапиро «Загадки старых мастеров».
Воровство — тяжёлое и опасное ремесло. А уж в будущем, где идёт масштабная борьба технологий — и подавно! Одно-единственное дело может прославить исполнителя на всю обитаемую вселенную, а может безвозвратно погубить его карьеру. За свою небольшую жизнь Аля успела испытать на себе все прелести и блага известности, по чистой случайности не наткнувшись на изнанку успеха. Однако за спокойствие всегда приходится платить, и чем дольше оно будет длиться, тем дороже выйдет расплата. Свежие задания, новые знакомства, неожиданные встречи и непредсказуемые ситуации… Ни одному вору не дано знать, чем обернётся очередная вылазка, и не придётся ли после неё в спешном порядке менять привычный уклад жизни.Наконец и Але пришёл припозднившийся счёт.
На месте Саши Хомутова хочет оказаться каждый: красивая девушка, любимая работа, шикарная квартира, верные друзья. Но знакомство с барменшей круто изменило его взгляды. Веселая аспирантка художественного университета, раскрашивает рутину жизнь и показывая вещи под другим углом. Крепкая дружба постепенно перерастает в нечто большее. Что же это счастливый билет или тернистый путь?
Свинцовая вода в реке переливалась и шумела на перекатах... Прохладный ветер, ещё с ночи гнал по низкому небу серые тучи. Лес неприветливо шумел вокруг и где - то, в чаще тревожно поскрипывала наполовину сломанным стволом, наклонённая к земле, сухая осина... Выйдя из густого темнохвойного леса, молодой лось прошёл по берегу, оглядываясь и прислушиваясь, и остановился на галечном берегу небольшой, неглубокой речной заводи. Плоская часть открытого берега, в весеннее половодье заливаемая водой, была покрыто зелёной травкой и осенними последними цветочками, горящими среди серо - зелёной пожухлой травы, ало-красными капельками чуть удлинённой формы.
Принцесса Лиира сделала только первый шаг к своей цели. Но уже приобрела и друзей, и любовь, и покровительство богов. И врагов, которые пожелали всё это отобрать при помощи проклятия забвения. Это можно изменить. Но путь болезненен и труден. Но дорога короче, если идти друг другу навстречу.
История о двух людях, находящихся по разные стороны баррикад, наполненная тягучей нежностью и немного грустью.