Бремя любви - [35]

— Убрать из моей жизни? Что ты говоришь! Я и не собираюсь впускать его в свою жизнь!

— Но он же живет с вами, не так ли? — безжалостно указала Эстер и затем более мягко добавила:

— Ведь ты все еще любишь его, подружка?

Винтер испуганно заморгала.

— Неужели это так заметно, Эстер?

— Не так чтобы очень, — великодушно ответила та. — Считай, что я сказала это по наитию. Между прочим, после того, как я увидела его, могу сказать, что понимаю тебя. — Она шаловливо улыбнулась. — Он очень даже ничего.

Вин рассмеялась, но на сердце у нее по-прежнему было тяжело — не оттого, что подруга открыла тщательно хранимую ею тайну, а от ее слов о Чарли. Она хорошо знала Эстер и очень дорожила ее мнением. Вин ни на секунду не усомнилась в том, что ее подругой двигали самые добрые побуждения. Но если она права, то Вин придется придумать что-нибудь, чтобы показать Чарли, что в их жизни должно быть место и для других людей, для других связей. Но как это сделать?

Она сразу же подумала о Джеймсе. Хоть ей это и неприятно было признать, но он наверняка знал, как справиться с подобной ситуацией. Джеймс был мужчина и к тому же отец Чарли. Конечно, он намного лучше, чем она, способен помочь ему разобраться в себе, выйти из того эмоционального кризиса, в котором тот пребывает.

Да, но как Джеймс поведет себя, если она обратится к нему за помощью? Вдруг он скажет ей:

"Ведь я же говорил тебе!” Вдруг он использует ее признание в собственной слабости для того, чтобы наконец исполнить свой план и отнять у нее Чарли?

Винтер теперь знала, что если захочет, то всегда сможет сыграть на слабости сына и так крепко привязать его к себе, что он совершенно забудет Джеймса. Но она также понимала, что подобные действия больше всего повредят ее ребенку, замедляя его эмоциональное развитие, и он еще долго будет беспомощно цепляться за ее подол, прячась от реальности. Нет, Чарли нужен Джеймс. Ему необходим отец!

Наконец-то она призналась себе в этой очевидной истине.

Но Чарли нужна и она. А это означает, что им с Джеймсом предстояло решить, каким образом сделать так, чтобы Чарли находился в близком контакте с ними обоими. Еще важнее было устроить все так, чтобы их сын не страдал от взаимной неприязни, существующей между ними. А вернее, от неприязни Джеймса к ней, печально подумала она. Как справедливо заметила Эстер, то, что она испытывала к нему, было весьма далеко от ненависти.

Винтер совсем не нужна была Эстер, чтобы объяснить, как она относится к Джеймсу. Как только он дотронулся до ее руки, поцеловал ее, она поняла, что по-прежнему любит его. Просто все это время Вин тщательно скрывала от себя это чувство. Она так и не разлюбила его даже тогда, когда он так грубо оттолкнул ее с младенцем сыном. Вин поняла, что всегда помнила о Джеймсе, несмотря на все свои старания забыть его.

Она так и не смогла разрушить свою любовь и поэтому похоронила ее в глубине своей души, попыталась убедить себя, что ее никогда и не существовало…

Вин до крови закусила губу. Если бы это действительно было так! Но с другой стороны, если бы она не любила Джеймса, то у нее не было бы Чарли!

Она обхватила руками раскалывавшуюся от тяжких мыслей голову. Но почему ее жизнь так беспокойна? Почему она так сложна и наполнена такой болью?

Глава 10

После долгих и трудных раздумий Вин наконец осознала, что для воспитания Чарли ей необходим Джеймс. Она даже собралась с духом, чтобы поговорить с ним, но, как ни странно, это оказалось довольно сложно.

Теперь Джеймс держался с ней совсем иначе, чем в первые дни. Он откровенно избегал Вин, и она прекрасно понимала причину его поведения: он просто хотел показать ей, что та ночь была случайностью, и ничем больше. Каждый раз при воспоминании о ней Винтер краснела от стыда и унижения за свою уступчивость, за то, как быстро она отдалась ему, за необузданное стремление удовлетворить физические потребности своего тела. Если бы речь шла только о ее чувствах и о ее будущем, гордость не позволила бы ей вступить в переговоры с человеком, доставившим ей такие неприятные переживания. Но ведь сейчас разговор шел о будущем Чарли, о его потребности в тесном общении с отцом.

А это было гораздо важнее. В конце концов, ведь именно из-за Чарли Джеймс вернулся в родной город.

И Джеймс должен заботиться о Чарли, должен любить его, постараться более спокойно перенести перемену в его поведении после автокатастрофы. Вин расстроенно вздохнула, подумав о том, как грубо и нетерпимо сын стал разговаривать с собственным отцом. Он с раздражением отмахивался от матери, когда она пыталась объяснить ему всю необоснованность и несправедливость такого отношения к Джеймсу.

Сейчас он обращался с отцом с такой же жестокостью, как раньше с Винтер. Вначале он с восторгом ловил каждое слово Джеймса, а теперь просто перестал замечать его. Казалось, он делал все возможное, чтобы ни в коем случае не оставлять ее наедине с Джеймсом. Винтер все чаще и чаще с болью в сердце вспоминала мудрые слова Эстер.

К удивлению Вин, Джеймс весьма спокойно сносил агрессивность и неуступчивость Чарли. Это было тем более странно, потому что она все еще не забыла, как тринадцать лет назад его раздражал плач младенца. Но сейчас он был более терпим ко всем нелепым капризам и выходкам сына, чем она сама.