Бремя чужих судеб - [7]

Когда тлеющие остатки пут были сорваны, Конан облегченно вздохнул и поднялся на ноги. Несмотря на ужасающие раны, его разбитое в кровь лицо сияло от многочисленных синяков и мрачноватой ухмылки, не сулящей врагам ничего хорошего.

"Да… – вновь подумал Конан, обретая былое хладнокровие. – Смерть может подождать, сколько ей будет угодно, но свобода – никогда".

Теперь уже ничто не могло остановить его, и первый тюремщик, спустившийся в подвал, смог легко в этом убедиться. Бедняга умер мгновенно, так и не поняв, что именно отправило его на тот свет. Короткий бросок, мощный удар кулаком и бычья шея охранника треснула у самого основания.

– Так будет с каждым, – тихо прорычал Конан, и его лицо исказилось в жутковатой окровавленной гримасе. – С каждым, кто встанет на моем пути.

Крысы возмущенно запищали.

– По крайней мере, – жестко возразил им киммериец, – лучше умереть от чистых рук варвара, чем от колдовских чар Стегали.

Крысы более не возражали.

Забрав у мертвого охранника меч и кожаную куртку, киммериец стремительно взлетел по шаткой лестнице вверх. Дверь была не заперта. За ней послышались тяжелые шаги стражи.

– Что-то Трудного Мука неслышно, – произнес чей-то грубый голос. – Наверное, пытается снять с этого бродяги последнюю одежду.

– Я бы побрезговал, – ответил другой голос и грязно выругался.

– У Мука никогда ничего не было, – возразил первый. – Жизнь всегда давалась ему с большим трудом…

– Эй, Мук, собиратель чужой падали, ты здесь? – Старая дверь со скрипом отворилась, и на лестнице появились двое верзил. Оба умерли так же быстро, как и их "трудный" приятель, не успев сообразить, какая напасть на них свалилась.

– Хорошее начало, – довольно ухмыльнулся Конан.

Вторая дверь отделяла комнату охранников от подвала и служила своеобразным предбанником для тех, кто все-таки решался спуститься в преисподнюю. Когда Конан появился здесь, живописное сборище подонков, из четырех невыразительных лиц, играло в кости. Для них фишки легли крайне неудачно. Бандиты немедленно вскочили с мест, разделившись на две группы, чтобы напасть на свою жертву с двух сторон. Однако Конан не стал дожидаться, пока они займут выгодные для себя позиции, и кинулся в атаку первым.

Схватка была короткой. Первым рухнул охранник справа, он хотел выбить у киммерийца меч, но Конан сильным ударом ноги превратил его намерения в неосуществимую мечту, высадив ему все зубы вместе с челюстью. Второго верзилу он уложил одним мощным ударом локтя под ребра – судорожно глотая воздух, громила опрокинулся навзничь и потерял сознание. Третий издох сам, очень неосторожно наткнувшись на острие меча, вспоровшего ему брюхо как ветхую, старую рубаху. Последний бросился наутек, но тяжелая дубовая скамья, метко пущенная ему вослед, с жутким треском перебила его позвоночник.

– Пусть Темные Боги побеспокоятся о ваших никчемных душах, – прохрипел северянин, тяжело дыша.

Гробовое молчание было ему ответом.

Быстро обыскав трупы, Конан выбрал оружие получше, заботливо прихватил кошельки с золотом и, не медля ни секунды, двинулся дальше. Поскрипывающие ступени привели его в каменный тупик. Шероховатая, замызганная засохшими кровоподтеками стена непреодолимым барьером отделяла его от свободы. Киммериец зло сплюнул. В следующий момент стена пала, разрушенная мощным ударом плеча. Хорошо замаскированная дверь вылетела прямо в обеденный зал "Девственных Певуний". Когда осели поднятые клубы пыли, два десятка громил с удивлением уставились на избитого, но грозного пришельца, явившегося прямиком из кромешного ада живым и здоровым.

– В чем дело? – грубо полюбопытствовал один из них.

– А меня интересует, кто ты такой и откуда ты здесь взялся? – проревел его сосед – широкоплечий кряжистый мужик с повадками надсмотрщика за рабами.

– А меня сейчас волнует только Приам! – грозно заявил Конан. – Если вы скажете, где он находится, никто из вас не будет покалечен, клянусь Кромом!

– Ты что, пытаешься угрожать нам? – взревели недовольные глотки, и множество крепких мускулистых фигур поднялось со своих мест.

– Повторяю, – выдавил из себя Конан, еле сдерживаясь от немедленного желания растерзать собравшуюся публику. – Сейчас меня волнует только ваш паршивый хозяин. Остальные подонки могут подождать своей очереди в положенный час…

– Он пошел в дом бывшего чеканщика Аммали, – не задумываясь, произнес чей-то пьяный женский голос и с большой радостью прибавил. – Убитого вчера ночью каким-то хорошим человеком, избавившим нас от этого злодея…

– Заткнись, Мирриам! – Прорычал самый здоровенный битюг, со злобой в глазах разглядывая киммерийца. – Заткнись, стерва, пока я не сделал из тебя чучело!

– Сам ты чучело, – немедленно окрысилась поношенная жизнью женщина.

Дальнейшей перебранки Конан дожидаться не стал, смело шагнув в залу.

– Стоять бродяга! – Заорал кто-то. Несколько молодцов, яростно размахивая мечами и дубинками, бросились к северянину, пытаясь повалить его на пол. Когда все успокоилось, и больше половины посетителей отправились к праотцам, никто уже не препятствовал варвару идти своей дорогой.

– Может быть, ты все-таки останешься, – предложила Мирриам, когда Конан перевел дух.