Бремя «Ч» - [41]

Подо мной — скудная растительность, однообразный серый пейзаж. Любоваться нечем, ничто не привлекает серьезного внимания. Я продолжаю размышлять. Над хорошим человеком, который узаконил издевательства над собой объяснением: требует профессия! Я бы, честно повторяю себе, так бы не смог… Наверное, объяснение придумал Карл, а Оп вынужден согласиться…

Подо мной сверкнуло ярко-голубое озерцо, напомнив о васильковых глазах кинозвезды. Странно: как ни хотелось повернуть мысли в осуждающую сторону, ничего не получалось. Ле непонятно завораживала, мне казалось — я мог бы ее полюбить…

Полюбить?… Нет, нет, это запредельно. Во мне уже есть какая-то тайна, обозначенная буквами «Л» и «О». Чувствую, я связан с этой тайной всей своей жизнью. Вильям обманывать не станет… И все же никто не лишил меня права любоваться прекрасным, преклоняться перед ним, черпать силы для полнокровной жизни… Я же любуюсь Ри, иногда о ней думаю!..

Вот, вспомнил о Ри… Где сейчас она, как чувствует себя в невидимой паутине?… Да еще с вернувшейся душой!.. Вопросы, конечно, риторические. Известно — как…

Неясный звук заставил меня оглянуться. Геликоптер!.. Карл спешит по моим следам!..

Стремительно падаю вниз, почти до земли. В куцей рощице встаю на ноги, прислоняюсь к дереву. Геликоптер шумно пронесся высоко над головой, меня, кажется, не заметили. Прекрасно! Устраиваюсь в ямине под кустом. Как ни странно, согреваюсь. Посматриваю по сторонам и вверх, прислушиваюсь. Небо на редкость чистое, солнечное, жаль — маловато тепла…

Неожиданно вернулся геликоптер, покружил над рощей, едва не задевая верхушки деревьев, и так же неожиданно исчез. «Можно подниматься? — размышляю я. — Нет, нет! Покидать убежище слишком рано». Угадал! Геликоптер появился опять и подолгу стал зависать над складками местности. Но тем, кто меня искал, так и не повезло — ищейки нехотя ретировались…

На всякий случай я полежал в пригретой ямине еще с часок и наконец принял решение свой полет продолжать — на допустимо малой высоте, с удвоенным вниманием.

Летел я сверхосторожно, высматривая перед собой верхушки деревьев и постоянно оглядываясь. А когда землю затопила ночь, поднялся повыше и успокоился: погони не было.

К вытянутому тюремному четырехугольнику, освещенному мощными прожекторами, прибыл поздновато: на главной площади ни души — заключенные в бараках и в исправительных камерах. Пикирую к железным дверям знакомого караульного помещения. Охранная электроника, контролирующая выход за пределы тюрьмы, моего вторжения не заметила.

Не заметил, как я вошел, и начальник стражи — он преспокойно дремал в кресле перед телевизором. Бренчала легкая музыка, на экране кривлялись смешные клоуны.

Я энергично похлопал служаку по плечу. Тот открыл глаза, испугался; рука метнулась к кобуре за пистолетом.

— Не надо, — попросил я. — Вы же знаете6 Я сильный!

Нач (вдруг захотелось называть его так, по-карловски) меня узнал, руку с кобуры сбросил.

— Как ты здесь очутился?

— Прислал он. — Я показал на потолок, взлетел и немного пофланировал над телевизором. Убедился: впечатляет! Теперь можно говорить о деле. — Он поручил мне срочно связаться с заключенным…

— А, твой приятель! — Догадливый Нач выключил телевизор и пересел зв компьютер. — Этот, что ли?

Монитор выдал четкий портрет и подробную характеристику Бо. Я вскрикнул от удивления:

— Разве не освободили?

— Приказа не было.

— Завтра будет, — заверил я. — Но властелина интересует еще один… Он прибыл в тот день, когда за мной прислали авто. Помните?

— Еще бы! Не за каждым присылают.

Нач заторопил монитор с портретами, и наконец, я обнаружил Вора!

— Стоп! Этот.

— Этот? — не поверил Нач. — Этот буян в карцере.

— Только и всего?

— Работать не любит.

— А вы любите? — возмутился я. — Немедленно приведите!

Нач, о чем-то раздумывая, за сопел и вдруг рявкнул:

— Собственно, кто ты такой?

— Я — человек. А ты червь тюремный! Небось когда-то был отзывчивым, умел радоваться, умел сострадать! Неужели душа твоя засохла? Не осталось ни листочка?…

— А, травка растет. — Нач явно смягчился. — Поливаем! — Он четко произнес, задрав голову: — Блок номер четырнадцать! Заключенный две тысячи триста двенадцатый! В караульную!

Заложив руки за спину, Нач с любопытством прогулялся вокруг меня. Вернулся в кресло, зевнул.

— Где мотор? Который поднимает?

Я неопределенно махнул в сторону:

— Там.

— Допустим, — согласился Нач. — Приведут дружка — разберемся. А еще лучше — пошлем запрос. Не возражаешь?

— Запрос — прежде всего, — заявил я. — Медлить опасно!

— Ой, раскомандовался, — покачал головой Нач. — И откуда ты такой?

С лязгом распахнулась дверь — стражники втолкнули Вора. Лысина понеслась прямо на меня, но Вор на ногах удержался, мы встретились глаза в глаза. Естественно, человек ошеломлен, пытается оценить обстановку. Но времени нет! Под слишком пристальными взглядами стражи четко говорю:

— Слушай и запоминай. Она тебя ждет, без тебя погибнет!

— Она?… Ждет?… — Вор часто-часто заморгал, ресницы засеребрились. — Но что я могу?…

— О, господин Карл великодушен. Он прислал спасение. — Я отщелкиваю пояс и подаю Вору в нерешительные руки. — Немедленно надевай! Играй на кнопках, как на гармошке. Слева — вверх-вниз, справа — в любую сторону. Но господин Карл просил вернуть. Без промедления! Да так, чтобы он не видел. Запомнил?