Брэдбери - [6]
А Рей уже открыл для себя существование общественных библиотек.
Прекрасная библиотека находилась совсем близко от дома Леонарда Сполдинга, и Рей проводил в ней многие часы. Он и раньше любил читать, но сейчас чтение стало его главной, по-настоящему захватывающей страстью. Все вычитанное в книгах он пересказывал матери и приятелям. Мир очень изменился с тех пор, как Брэдбери начал бывать в библиотеках.
А в конце 1932 года Рей сделал второе великое открытие.
В Уокиган прибыл великий маг и волшебник мистер Блэкстоун.
Афишу его представлений Рей не просто запомнил, — она хранилась в его архиве долгие десятилетия. Рей не пропустил ни одного сеанса, он жадно следил за каждым движением мага и волшебника, и ему повезло: на одном из представлений мистер Блэкстоун вызвал Рея на сцену в качестве ассистента. И это были звездные минуты юного Брэдбери, тем более что из рук самого волшебника, мистера Блэкстоуна, он получил чудесного белого кролика.
Это был знак! Рей понял, кем он станет, когда вырастет.
Конечно, волшебником! — вот кем. Настоящим волшебником!
Восхищать людей хитрыми фокусами, поражать загадочными пассами, держать в таинственном напряжении — вот чем он займется, когда вырастет.
«Послушайте, сударыня, — через много лет будет говорить героиня его повести «Вино из одуванчиков». — Я купила эти книги для моего двоюродного брата Рауля (конечно, для юного Рея. — Г. П.). Ему всего десять лет, и он в каждой шляпе ищет кролика. Я давно твержу ему, что искать кроликов в шляпах — гиблое дело, все равно как искать хоть каплю здравого смысла в голове у некоторых людей (у кого именно — называть не стану), но он не унимается…»
«Ему всего десять лет, и он в каждой шляпе ищет кролика…»
Лето 1932 года семья Леонарда Сполдинга провела в городке Делаван (Delavan) на берегу озера Лаун (Lown).
Жили в недорогом отеле, вечерами, как все, ходили в кино, на площадке перед отелем часто играл оркестр.
Рей как раз вступил в тот возраст, когда мальчишеские интересы уже не ограничиваются только книгами. С предприимчивой четырнадцатилетней кузиной Вивиан он убегал в лес, там они всячески пугали друг друга ужасными историями, а когда, наконец, Вивиан в страхе хватала руку Рея, это служило знаком того, что ее можно поцеловать…
Через 65 лет Рей Брэдбери вспомнит вечера в городке Делаван (конечно, в несколько приглаженном виде) в рассказе «Дом разделившийся» («House Divided»).8
«Тонкие пальцы пятнадцатилетней девочки порхали над пуговицами брюк Криса, словно мотыльки, влекомые к огню. В темноте комнаты Крис слышал шепот, но ничего не значащие слова сразу же забывались. Губы Вивиан были удивительно нежными. Крису чудилось, будто все это — просто сон. В темноте разворачивалась невидимая непонятная пантомима. Крису только-только исполнилось двенадцать, он ничего еще не знал о том, что в теплой пантомиме живут волшебные ночные мотыльки, равно как и о том, что внутри у него горит странный, доселе неведомый ему огонь, к которому может потянуться девочка…»
Это рассказ об открытии собственного тела.
«Он почувствовал на своей щеке губы Вивиан. Ее поцелуй оказался таким же, какими были все прежние. Такие поцелуи существуют еще до появления тела. А тело появляется лет в двенадцать-тринадцать. До той поры есть только мягкие губы и мягкие поцелуи. И та мягкость, что таится в этих поцелуях, навсегда ускользает, как только к твоей голове добавляется тело…»
И вот начинается необыкновенное.
«С этого места история ни на шаг не продвинулась вперед, а только замедлялась, бесцельно блуждала, а потом вовсе сбилась с курса. Вивиан, прижавшись, целовала Криса в щеку и обжигала дыханием, пока он, запинаясь, пытался продолжать придуманную им историю. Она неспешно, словно чудодей-ваятель, занялась созиданием его тела!
И сказал Бог: да будут ребра, и стало так.
И сказал Бог: да будет живот, и стало так!
И сказал Бог: да будут ноги, и стало так!
И сказал Бог: да будет кое-что еще, и стало так!
На протяжении целых двенадцати лет тело попросту не существовало. Оно обреталось где-то внизу под головой, как ненужный маятник под спящими ходиками, и вот теперь Вивиан приводила тело в движение, прикасалась, подталкивала, раскачивала из стороны в сторону, — и так до тех пор, пока под механизмом, застучавшим в голове, маятник не принялся описывать умопомрачительные горячие дуги. Часы пошли. Часы не могут показывать время, пока не начнет раскачиваться маятник. Часы могут быть собраны, ничуть не повреждены, вполне исправны, готовы к работе, но до тех пор, пока маятник неподвижен, они остаются никчемной безделицей…»
А еще в Делаване любили бейсбол.
Игры всегда проходили на берегу; белые играли против черных.
— О боже, боже! — восклицает соседка Рея, обмахиваясь сложенной газетой и глядя на игровое поле. — Для чернокожих это прямо праздник какой-то. Один раз в году они будто вырываются на свободу.
И дальше (никакого, конечно, расизма):
«Я молчал, наблюдая за движениями белых.
Мать сидела рядом, и мне было ясно, что она тоже сравнивала белых парней с черными. Похоже, это сравнение расстроило ее.
Негры бегали легко и плавно, как облака из снов, как антилопы в замедленных кадрах фильмов про Африку. Там, на игровом поле они походили на стадо прекрасных животных, которые жили игрой, а не притворялись живыми. Беззаботно перебирая длинными ногами и помахивая полусогнутыми руками, они улыбались ветру и небу и всем своим видом не кричали старательно всем и каждому: “Смотрите, как я бегу!” Совсем напротив! Они будто мечтательно говорили: “О боже, как прекрасен этот день. Как мягко пружинит земля под ногами. Все мои мышцы послушны мне, и нет на свете лучшего удовольствия, чем бежать, бежать и бежать!” Их движения напоминали веселую песню. Их бег казался полетом небесных птиц…
Середина XVII века. Царь московский Алексей Михайлович все силы кладет на укрепление расшатанного смутой государства, но не забывает и о будущем. Сибирский край необъятен просторами и неисчислим богатствами. Отряд за отрядом уходят в его глубины на поиски новых "прибыльных земель". Вот и Якуцкий острог поднялся над великой Леной-рекой, а отважные первопроходцы уже добрались до Большой собачьей, - юкагиров и чюхчей под царскую руку уговаривают. А загадочный край не устает удивлять своими тайнами, легендами и открытиями..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Захватывающая детективно-фантастическая повесть двух писателей Сибири. Цитата Норберта Винера: «Час уже пробил, и выбор между злом и добром у нашего порога» на первой страничке, интригует читателя.Отдел СИ, старшим инспектором которого являлся Янг, занимался выявлением нелегальных каналов сбыта наркотиков и особо опасных лекарств внутри страны. Как правило, самые знаменитые города интересовали Янга прежде всего именно с этой, весьма специфической точки зрения; он искренне считал, что Бэрдокк известней Парижа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герберт Уэллс — несомненный патриарх мировой научной фантастики. Острый независимый мыслитель, блистательный футуролог, невероятно разносторонний человек, эмоциональный, честолюбивый, пылающий… Он умер давным-давно, а его тексты взахлёб, с сумасшедшим восторгом читали после его кончины несколько поколений и еще, надо полагать, будут читать. Он нарисовал завораживающе сильные образы. Он породил океан последователей и продолжателей. Его сюжеты до сих пор — источник вдохновения для кинематографистов!
Журнал «Полдень, XXI век» — это первое периодическое издание, посвященное отечественной фантастике. Оно тесно связано с именем Бориса Стругацкого, основателя и главного редактора «Полдня…», которое является гарантией качества литературного материала, публикуемого в журнале. В первую очередь журнал интересен тем, что на его страницах вы найдете не только произведения известных российских авторов, но и талантливых молодых писателей, которым сложно пробиться на книжные прилавки. Тем не менее, их произведения, безусловно, заслуживают внимания и, возможно, в будущем они станут не менее знамениты, чем братья Стругацкие, Сергей Лукьяненко или Кир Булычев, в чем им и старается помочь «Полдень, XXI век».В номер включены фантастические произведения: Анастасия Монастырская «Девять хвостов Небесного Лиса (Ку-Ли)», Михаил Тырин «Производственный рассказ», Мария Познякова «Много знающий», Валерий Гвоздей «Охота на аллигатора», Анна Агнич «Гамбит с вулканом», Александр Сивинских «Rasputin», Юрий Погуляй «У тела снежного кита», Виталий Вавикин «Звонкие ручьи грядущего».
«Неизвестный Есенин» — третье, исправленное и дополненное издание книги Валентины Пашининой. Такого Есенина, каким он предстает на ее страницах, мы действительно не знали. По-новому осмыслены многие факты жизни великого русского поэта, доказано авторство «Послания евангелисту Демьяну», которое сберегли и сохранили политзаключенные УхтПечЛага, среди которых был и Василий Петрович Надеждин, передавший стихотворение автору этой книги, за что ему — особая благодарность. Основываясь на огромном фактическом материале, как опубликованном, так и практически неизвестном широкому кругу читателей, B.C.
Еще в пору отрочества Иван Бунин хотел стать «вторым Пушкиным и Лермонтовым». В эмиграции, вдали от России, писатель острее ощутил, что Пушкин для него – это часть России, живая и от неё неотделимая. «Думая о Пушкине» – можно сказать, программный манифест Бунина, всегда мечтавшего написать книгу о любимом поэте.
Огромное личное мужество, блестящий организаторский и полководческий талант позволили Чаке, сыну вождя небольшого племени зулу, сломить раздробленность своего народа. Могущественное и богатое государство зулусов с сильной и дисциплинированной армией было опасным соседом для английской Капской колонии. Англичанам удалось организовать убийство Чаки, но зулусский народ, осознавший благодаря Чаке свою силу, продолжал многие десятилетия неравную борьбу с английскими колонизаторами.
Во втором томе Собрания сочинений Игоря Чиннова в разделе "Стихи 1985-1995" собраны стихотворения, написанные уже после выхода его последней книги "Автограф" и напечатанные в журналах и газетах Европы и США. Огромный интерес для российского читателя представляют письма Игоря Чиннова, завещанные им Институту мировой литературы РАН, - он состоял в переписке больше чем с сотней человек. Среди адресатов Чиннова - известные люди первой и второй эмиграции, интеллектуальная элита русского зарубежья: В.Вейдле, Ю.Иваск, архиепископ Иоанн (Шаховской), Ирина Одоевцева, Александр Бахрах, Роман Гуль, Андрей Седых и многие другие.
Статья из цикла «Гуру менеджмента», посвященного теоретикам и практикам менеджмента, в котором отражается всемирная история возникновения и развития науки управления.Многие из тех, о ком рассказывают данные статьи, сами или вместе со своими коллегами стояли у истоков науки управления, другие развивали идеи своих В предшественников не только как экономику управления предприятием, но и как психологию управления человеческими ресурсами. В любом случае без работ этих ученых невозможно представить современный менеджмент.В статьях акцентируется внимание на основных достижениях «Гуру менеджмента», с описанием наиболее значимых моментов и возможного применения его на современном этапе.
Статья из цикла «Гуру менеджмента», посвященного теоретикам и практикам менеджмента, в котором отражается всемирная история возникновения и развития науки управления.Многие из тех, о ком рассказывают данные статьи, сами или вместе со своими коллегами стояли у истоков науки управления, другие развивали идеи своих предшественников не только как экономику управления предприятием, но и как психологию управления человеческими ресурсами. В любом случае без работ этих ученых невозможно представить современный менеджмент.В статьях акцентируется внимание на основных достижениях «Гуру менеджмента», с описанием наиболее значимых моментов и возможного применения его на современном этапе.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.