Брайтонский леденец - [95]

— Вам это должно быть известно. Вы ехали за нами до самой набережной на вашем старом «моррисе». — Она улыбнулась ему совсем приветливо. Лично он ее ничуть не интересовал. — Кажется, что с того дня прошла целая вечность, правда? — Так оно и было — целая вечность. — Выпейте, — снова предложила Айда, — пейте, пейте. А где же Пинки? Видно, ему не очень приятно было встретить меня сегодня. Что вы празднуете? Не то ли, что случилось с мистером Друиттом? Но вы, наверное, еще и не слышали об этом?

— А что такое? — спросил Дэллоу.

За стеклом шумел ветер, официантки зевали.

— Прочтете в утренних газетах. Не хочу портить ваш праздник. И уж конечно, вам все станет известно раньше, если он признается.

— Он уехал за границу.

— Он сейчас в полицейском участке, — доверительно сообщила Айда. — Его сразу же вернули, — продолжала она, тщательно выговаривая каждое слово. — Вам надо бы выбирать себе адвокатов получше, таких, которые могут позволить себе поехать отдохнуть. Его взяли за мошенничество. Арестовали на пристани.

Дэллоу с тревогой посмотрел на нее. Он ей не верил… а в то же время…

— Ужасно много вы знаете, — заметил он. — По ночам-то вы спите?

— А вы?

Его толстое лицо со сломанным носом стало каким-то простодушным.

— Кто? Я? — переспросил он. — А мне ничего не известно.

— Зря вы дали ему столько денег. Он все равно бы сбежал… а это только вызывает подозрения. Когда я познакомилась с Джонни на молу…

Он уставился на нее с беспомощным удивлением.

— Познакомились с Джонни? Как, черт возьми?…

— Я нравлюсь людям, — просто объяснила она. Затем отпила из своего стакана и продолжала: — Его мать ужасно к нему относилась, когда он был малышом.

— Чья мать?

— Джонни.

Обеспокоенный, смущенный, напуганный, Дэллоу нетерпеливо спросил:

— Что, черт побери, вам известно о матери Джонни?

— То, что он сам мне рассказал, — ответила Айда. Она сидела совершенно непринужденно, ее пышная грудь была готова вместить любую тайну. Сочувствие и понимание исходили от нее, как резкий запах дешевых духов. — Против вас я ничего не имею, — мягко добавила Айда, — мне нравится жить со всеми в дружбе. Пригласите же сюда вашу даму.

Он быстро взглянул через плечо, но тут же снова повернулся к Айде.

— Лучше не надо, — сказал он. И понизил голос. Он тоже невольно стал откровенным. — Дело в том, что эта баба очень уж ревнива.

— Да что вы? А ее старик?…

— Ну, с ее стариком все в порядке, — объяснил Дэллоу. — Билли не обращает внимания на то, чего не видит собственными глазами. — Он еще больше понизил голос. — А он мало что видит, он ведь слепой.

— Вот этого я не знала, — удивилась она.

— Вам бы ни за что не догадаться, — сказал он, — ни по его утюжке, ни по глаженью. Очень уж здорово умеет обращаться с утюгом… — Вдруг Дэллоу взорвался. — Почему, черт побери, вы говорите… что не знали только этого? А что вы знаете?

— Не так уж и много, — призналась она, — я ничего не выпытывала… а просто то тут услышишь, то там. Соседи ведь всегда болтают. — Она была вооружена житейской мудростью.

— Кто это болтает? — теперь в разговор вступила Джуди. Она тоже подошла к ним. — И о чем им болтать? Ну если бы я захотела потрепать языком о некоторых их делишках… Но мне это ни к чему, ни к чему, — повторила она. Затем с беспокойством огляделась вокруг. — Что такое стряслось с нашей парочкой?

— Может, это я их напугала? — спросила Айда Арнольд.

— Вы их напугали? — повторил Дэллоу. — Вот это здорово! Пинки не так легко напугать.

— А мне все-таки хочется знать, — не отставала Джуди, — какие это соседи? Что они болтают?

В тире кто-то стрелял; когда отворилась дверь, пропуская еще одну пару, в бар донеслись звуки выстрелов: один, два, три.

— Это, наверное. Пинки, — заметил Дэллоу, — он знает, как обращаться с оружием.

— А вы бы пошли и посмотрели, — мягко предложила Айда, — не выкинул бы он чего-нибудь безрассудного… с этим своим оружием… когда узнает…

— Очень уж вы прыткая, — сказал Дэллоу, — нам нечего бояться Друитта.

— Но ведь деньги, я думаю, вы ему дали не зря?

— Ну, это Джонни просто натрепался, — возразил он.

— А вот ваш дружок Кьюбит, кажется, думает…

— Кьюбит ровно ничего не знает…

— Ну конечно, — согласилась она. — Его ведь там не было? В то время, я хочу сказать. Ну, а вы… — продолжала она, — разве вам не пригодились бы двадцать фунтов? В конце концов, вы же не хотите попасть в беду?… Пусть Пинки сам и отвечает за свои преступления.

— Мне прямо тошно слушать вас, — разразился Дэллоу, — вы воображаете, что вам многое известно, а сами ровно ничего не знаете. — Он обратился к Джуди: — Пойду-ка отолью… Держи тут язык за зубами, а то эта баба…

Дэллоу беспомощно взмахнул рукой… Ему трудно было выразить, что еще она может натворить. Затем неуклюже побрел из зала; порыв ветра налетел на него так стремительно, что ему пришлось ухватить свою старую засаленную шляпу и придержать ее на голове. Спуститься по ступенькам в туалет было все равно что спуститься в машинное отделение парохода во время шторма. Мол слегка содрогался под его ногами, когда волны доходили до свай, а затем разбивались о берег. Он подумал: «Надо предупредить Пинки насчет Друитта, если это все же правда… У него ведь было на уме еще кое-что, кроме старика Спайсера». Поднявшись обратно по трапу, Дэллоу посмотрел с мода вниз — Пинки нигде не было видно. Он прошел мимо стереоскопов — опять никого. В тире стрелял кто-то другой.