Братья - [35]

Они настаивали, чтобы тело Константина Философа, названного в монашестве Кириллом, осталось в Риме.

Они постановили похоронить Кирилла-Константина с почестями в главном соборе, в церкви святого Петра, на месте, которое прежде предназначалось самому папе Адриану.

Мефодий снова пошел к Адриану. Он уже не напоминал о клятве.

— Понимаю, как велик тот почет, который вы оказываете брату, — сказал Мефодий, — но уж лучше похоронить его в церкви святого Климента. Ведь именно брат разыскал и подарил Риму его останки.

— Церковь та чересчур скромна, а твоему брату необходимо воздать достойные почести.

— Брат мой не любил почестей и при жизни.

Папа Адриан снова обещал посоветоваться.

Опять собрались кардиналы и епископы.

Они решили согласиться на похороны Константина-Кирилла в церкви Климента. Открыть гроб для прощания они не позволили.

— Тело это так свято, что ни один земной взгляд не должен касаться его! — постановили кардиналы и епископы.

Никогда еще не видели римляне, чтобы простого священника, приехавшего из далекой страны, родившегося во враждебной Византии, хоронили так торжественно и пышно.

Все люди духовного звания, которые жили в те дни в Риме, шли впереди гроба. Они пели псалмы и гимны, горели дорогие свечи, кадильницы издавали аромат.

Следом за гробом брел, опустив голову, Мефодий.

Процессия медленно шла по узким улицам Рима к храму Климента.

У церкви их встретил сам папа Адриан.

В те часы по Риму невозможно было проехать верхом.

Площади и улицы города были забиты людьми.

Римляне шли к храму отдать последнюю почесть великому человеку.

Церковь хоронила Константина-Кирилла по ритуалу папского погребения.

В Риме, недалеко от стен старинного Колизея, стоит скромный храм Климента. Там покажут любопытным туристам место, где хранятся останки старца, найденные молодым Константином Философом, послом Византии в хазарскую землю. Рядом с ними похоронен и сам Константин-Кирилл, славянский учитель.

* * *

А Мефодий выехал с учениками к князю Коцелу, в Паннонию. С ними были славянские книги, освященные самим папой.

Был теперь Мефодий не простым монахом, а епископом.

В первый день встречи грустил и радовался князь Коцел.

Грустил оттого, что не было теперь с Мефодием брата. А радовался тому, что замысел Константина Философа удачно выполнен и бывшие ученики сами теперь будут учителями народа.

На второй день князь Коцел задумался.

— Епископ — это, конечно, сан высокий. Но что же ты не спросил у папы Адриана более высокого сана?

— Мне и этот не обязателен, — ответил Мефодий.

Мудрый князь только головой покачал на такое простодушие.

— А сумеешь ли ты противостоять зальцбургскому архиепископу? Вот если б ты тоже стал архиепископом, как и он, ты бы никому не был подвластен, кроме самого папы да бога. Возвращайся назад в Рим, пока не остыла память о вас, и проси у папы посвящения в новый сан.

— Да могу ли я, — отвечал смущенный Мефодий, — за самого себя просить?

— А я письмо напишу папе. Скажу, что мы с князем Ростиславом просим создать самостоятельную славянскую церковь, независимую от зальцбургской.

Снова вернулся в Рим Мефодий.

В первый же день пошел к храму Климента, навестить брата.

Постоял молча. Посоветовался в мыслях с Константином.

Папа встретил его милостиво.

Вскоре принял Мефодий новый высокий сан и поспешил назад в земли паннонских и моравских славян.

Был он теперь самостоятельным архиепископом, подчинялся лишь Риму. И были у него большие планы.

* * *

Не хотел князь Ростислав подчинять свой народ воле короля Людовика Немецкого.

Накопил он силы и снова начал войну.

В те месяцы, пока братья были в Риме, Ростислав громил королевские войска.

Понял король, что придется ему признать навсегда независимость Моравского княжества.

Но тут помог Людовику своими советами архиепископ зальцбургский.

— У Ростислава есть племянник, человек невежественный и жадный, зовут его Святополк. Предложи ему стать князем у славян, и он выдаст своего дядю.

Священник Вихинг устроил тайную встречу Святополка с королем и архиепископом.

Король не собирался никого уговаривать. Уговоры — доля слабых, считал он, а сильные приказывают, иногда могут пообещать.

Уговаривал архиепископ. Он льстиво улыбался.

— Такой доблестный воин, а всегда в тени.

Святополк долго не мог понять, чего от него ждут.

Он громко сопел, тяжелая челюсть его отвисла. Наконец он выложил грузные кулаки на стол и проговорил:

— Ладно, доставлю вам Ростислава связанным. Только чтоб вся Моравия моя стала.

— Это уж как бог рассудит, — неопределенно пообещал архиепископ.

Сидели за столом князь Ростислав, объединивший славянские народы на борьбу против короля Людовика, и племянник Ростислава, славный воин Святополк. Сидели, дружески разговаривали о том, что предстоит делать. Дел было много. Война с королем кончена победой. От князя Коцела возвращается Мефодий. И где было знать Ростиславу, что завтра захватит его доблестный воин Святополк обманным путем и повезет связанного к королю.

Король Людовик любил позабавиться. Он созвал для забавы своих маркграфов — пусть судят Ростислава.

Маркграфы — те самые, которых Ростислав побеждал в открытом бою, вдоволь поиздевались над связанным славянским князем и присудили казнить его.