Братья Sisters - [41]

И не успел я ответить на эту страстную речь, как Варм извлек из кармана несколько сильно мятых листков бумаги. Разложил их передо мной и попросил взглянуть. Испещренные загадочными письменами, цифрами, вычислениями и рисунками, бумаги сообщали непонятную мне информацию. Пришлось признаться в этом: «Боюсь, мне ваши записи ровным счетом ни о чем не говорят». «Перед вами, — пояснил Варм, — краеугольный камень невероятно важного открытия». «Какого же?» — спросил я. «Нам предстоит, возможно, самое значимое событие в мире науки». — «Так что же это?» Кивнув, Варм собрал листки в неаккуратную стопочку и небрежно спрятал за пазуху. Хихикнул и посмотрел на меня так, словно и в самом деле считал меня очень умным. «Прусите устроить демонстрацию», — убежденно произнес он. «Нет, не прошу». — «И все равно, я вам ее устрою». Встав из-за стола, Варм вынул из кармана брегет и попрощался: «Мне пора. Завтра утром навещу вас в номере и покажу свое открытие в действии. После выслушаю ваше мнение и вердикт». «Вердикт о чем?» — спросил я, потому как представить не мог, что мне предлагают. Варм в ответ лишь покачал головой и заверил меня: «Завтра утром все и обсудим. Такой распорядок вас устроит?» Я сказал этому чудаку, что да, устроит, и он, крепко пожав мне руку, умчался прочь по каким-то безотлагательным делам. Проталкиваясь через прочих посетителей к выходу, Варм смеялся.

* * *

Не успел я утром встать с кровати, как Варм постучался в дверь. Со вчерашнего дня он как будто расцвел еще пышнее, и проявилось это в том, что на голове у него сидел новенький цилиндр. Я поздравил Варма с обновкой, и тот, сняв шляпу, стал хвастаться: мол, посмотрите, какие у него стежки изнутри, а какой мягкий обод из телячьей кожи, да и вообще сей атрибут благополучия сидит что надо. На вопрос: что стало со старой шляпой, Варм предпочел не отвечать. Лишь когда я настоял, он поведал о том, как вчера подстерег на улице голубя. Пока ничего не подозревающий птах грелся на солнышке, Варм набросил на него цилиндр. Голубь, не в силах избавиться от гнета, побежал тем не менее прочь. Варм же забавлялся, наблюдая, как его старый головной убор огибает угол дома и скрывается в неведомом направлении. И пока он рассказывал историю избавления от шляпы, я заметил у его ног крытый ящичек. Спросил: что это? Тут Варм вздел кверху палец и произнес: «Кстати, да».

Он занялся приготовлениями к демонстрации загадочного открытия, и вскоре на поставленном в центре комнаты обеденном столике расположилось содержимое ящичка, а именно: деревянная шкатулка трех футов в длину и двух в ширину; джутовый мешочек, полный свежей земли; еще мешочек — уже из красного бархата — и жестяная фляга. Я направился к окну, хотел раздвинуть шторы, но Варм попросил оставить все как есть. «Так, — сказал он, — наша тайна сохранится, заодно и демонстрация пройдет как надо».

Насыпав в шкатулку земли на две трети, Варм утрамбовал ее, тщательно выровняв поверхность. Затем, вручив мне бархатный мешочек, попросил взглянуть на содержимое. Внутри лежала золотая пыль, о чем я не преминул сказать. Варм забрал у меня мешочек и высыпал его содержимое в землю. Пораженный, я спросил, зачем это? Варм не ответил, лишь велел запомнить, что золото лежит на земле аккуратным кружком. Он засыпал его оставшейся землей и целых пять минут утрамбовывал поверхность, пока та не сделалась твердой, как глина. Он потратил прилично сил и весь вспотел. Закончив же, залил шкатулку почти по самые края водой из моего умывального таза. Когда Варм завершил эти таинственные действа, он отступил и улыбнулся при виде моей озадаченной физиономии. «Перед нами модель старательского участка, — сказал наконец Варм. — В миниатюре мы видим то, что свело с ума полмира. В чем основная задача старателя? Найти способ извлечь на свет то, что лежит в земле у него под ногами. Имеется два известных способа: вкалывать до посинения или надеяться на удачу. Первый требует слишком многого, второй ненадежен. Я же несколько лет потратил на то, чтобы выявить третий, более простой и верный». Подняв флягу, он отвинтил крышку. «Поправьте меня, мистер Моррис, если ошибаюсь, однако при помощи своей смеси я намерен осуществить задуманное». Варм передал мне флягу, и я спросил: «Мне из нее отпить?» На это он ответил: «Только если хотите принять болезненную смерть, а так не советую». «Значит, это не укрепляющее средство?» — спросил я. «Это средство, несущее свет», — ответил Варм, и как же странно прозвучал его голос! Как что-то потустороннее.

В горле у Варма перехватило, и на висках взбухли жилки. Склонив голову, он вылил из фляги в шкатулку сильно пахнущую багрянистую жидкость. Она была гуще воды, однако быстро с нею смешалась и растворилась. Тридцать долгих секунд я пристально вглядывался в воду, однако ничего не происходило. Я посмотрел на Варма. Тот следил за шкатулкой из-под полуопущенных век, словно дремал. Собираясь выразить ему свои соболезнования, ибо эксперимент, по всей видимости, закончился неудачно, я открыл уже рот и тут заметил в глазах Варма отражение слабого золотистого блеска. Свечение, исходящее на самом деле из шкатулки, постепенно набирало силу. Сердце мое подскочило к самому горлу: сквозь плотный слой земли под водой сиял ровный золотой круг!