Братья по разуму - [5]

Шрифт
Интервал

Бородач оглядел его с головы до ног критическим взглядом.

- Не думайте, будто они способны понять все, что вы им скажете, заявил он наконец. - Слов они не понимают.

Он отступил за порог и притворил дверь.

Старательно оберегая ушибленное колено, Хичкок полез в чемодан за тюбиком с притиранием, который всегда возил с собой. Да, дверь он безусловно будет держать на запоре! При одной только мысли о том, что эта безмозглая тварь будет трогать его вещи, он пришел в бешенство.

Чего только не приходится переносить бескорыстному альтруисту подумать страшно!

2.

- Надеюсь, вас удобно устроили, - сказал Бен Рийз.

Он решил сам показать Хичкоку станцию. Бен Рийз был круглолицым толстячком, почти совершенно лысым, хотя ему еще не исполнилось и сорока. Хичкок вызывал у него самые тревожные опасения.

- Терпимо, - ответил Хичкок. - Комната обставлена несколько по-спартански, но терпимо.

У него была неприятная манера ходить, не глядя, куда он идет: он все время вертел головой то вправо, то влево.

- Да, - согласился Рийз, - особым комфортом мы похвастать не можем. Ведь мы располагаем только тем, что доставляют космолеты, а всегда есть гораздо более важные грузы.

- Гм-м-м... - протянул Хичкок. - А скажите, мистер Рийз, это очень приятно - ощущать себя самодержавным монархом целой солнечной системы?

Рийз онемел от неожиданности и, остановившись, недоуменно уставился на Хичкока.

- По-моему, вы не совсем понимаете... - пробормотал он в конце концов.

Хичкок гордо прошествовал дальше, и Рийз вынужден был догонять его бегом.

- Я же... я всего только координирую исследования, которые мы здесь ведем, - объяснил он, тяжело дыша. - И... и еще я составляю списки всего того, что станции нужно будет получить со следующим космолетом... ведь по расписанию они прибывают сюда раз в год... И... и кому-то надо же этим заниматься.

Но Хичкок как будто не обратил на его слова ни малейшего внимания. Или он глуховат? Можно было подумать, что он просто ничего не слышал.

Они шли по центральному коридору станции. Мягкие подошвы их теплых сапог скользили по плиткам пола с легким шорохом. Им встретились всего два-три человека. Тусклый свет, тишина... можно было вообразить, будто они очутились в глубоких подвалах какого-нибудь средневекового замка. Мимо, словно трудолюбивые гномы, пробегали шаркуны, занятые своим делом.

В конце коридора, там, где он разветвлялся на два полукружия, огибавшие купол станции по внешней стороне, Рийз остановился.

- С чего вы хотели бы начать? - спросил он. - С анатомической лаборатории или с биохимического отдела?

Хичкок продолжал хранить молчание. Неподалеку в боковом коридоре шаркун тем пол мокрой шваброй. Рядом в ведре плескалась грязная вода. С ликующим злорадством, от которого каменное выражение его лица почти не изменилось, Хичкок навел камеру на уборщика.

Шаркун продолжал водить шваброй, не обращая на них никакого внимания. Прошло чуть не полминуты, прежде чем Хичкок выключил камеру. Потом он бросил через плечо:

- Вы, кажется, что-то сказали?

- Я спросил, что вы хотели бы увидеть в первую очередь, - вежливо повторил Рийз.

Хичкок испепелил его презрительным взглядом, точно назойливое насекомое.

- Это не составит ни малейшей разницы. До отъезда я побываю везде, можете не сомневаться, - заверил он Рийза.

Они пошли дальше. Осмотр станции превратился для Рийза в настоящую пытку: Хичкок пропускал мимо ушей все его объяснения или истолковывал их по-своему и наводил камеру на каждого работающего шаркуна, мимо которого они проходили.

Рийз терпел, но с каждой минутой это становилось все труднее. Он прекрасно понимал, с какой целью Хичкок почтил своим присутствием Одиннадцатую Скорпиона: этот доморощенный политик вбил себе в голову, что сотрудники станции бессовестно эксплуатируют беспомощных шаркунов, и задался целью разоблачить новоявленных рабовладельцев. Хичкок и его Общество защиты гуманности уже разделались таким образом по меньшей мере с двумя десятками планет, всякий раз последовательно и упрямо игнорируя реальное положение вещей. Рийз все-таки лелеял робкую надежду, что ему удастся как-то переубедить Хичкока и тот оставит Одиннадцатую Скорпиона в покое, но совершенно не представлял себе, как взяться за выполнение подобной задачи.

Наконец, когда Хичкок поднял камеру при виде шаркуна, который мыл посуду в подсобном помещении станции, Рийз решил приступить к делу.

- Зачем вы все это снимаете? - спросил он.

- Собираю обвинительный материал, - ответил Хичкок, не прерывая съемки, и даже не посмотрел на Рийза. - По возвращении домой я приму все необходимые меры, чтобы с этим возмутительным безобразием было покончено раз и навсегда.

Рийз растерялся. Хотя намерения Хичкока не явились для него новостью, он все-таки не мог понять, о чем, собственно, тот говорит.

- Я не собираюсь сквозь пальцы смотреть на то, как туземцев обращают в рабство, где бы это ни происходило, - торжественно объявил Хичкок.

Ах, вот оно что!

- Но... но ведь они - животные, - недоумевающе возразил Рийз. - Мы дрессируем их и обучаем выполнять некоторые несложные операции, потому что у нас не хватает людей для обслуживания станции. Они... они же просто одомашненные животные.


Еще от автора Дин Маклафлин
Ястреб среди воробьев

Американский пилот Ховард Фармен совершил вынужденную посадку возле маленького французского городка. Его встретили два дружелюбно настроенных солдата. Идя по аэродрому, Фармен обратил внимание на то, что в ангарах стоят старые, допотопной конструкции самолёты...


Рекомендуем почитать
Закон обратимости

В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.


Время действовать

Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.


Возвращение олимпийца

Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?


Учитель

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


Ученик

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


У лесного озера

Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.


Поверхностное натяжение

Повесть «Поверхностное натяжение» считается в англо-американской фантастике классической. Она входит в цикл повестей о «пантропологии» — придуманной Блишем науке будущего, которая ставит перед собой задачу облегчить космическую экспансию человечества путем направленных воздействий на генетические механизмы наследственных клеток. И на самых дальних планетах, где условия жизни резко отличаются от земных, появляются «люди», выдерживающие стоградусные морозы, «люди», обитающие в листве на вершинах деревьев, «люди», по физическому облику почти не похожие на землян — своих прародителей. Еще более оригинальную метаморфозу претерпевают по воле автора герои «Поверхностного натяжения» — потомки людей, поселенные в системе Тау Кита.