Братья - [7]

– Порой мне кажется, что я становлюсь смертным. Я настолько свыкся с этим обликом, что уже перестал вздрагивать при виде своего отражения.

– А как ты выглядишь… на самом деле?

Локи ненадолго принял свой настоящий облик, и Аста с любопытством уставилась на него.

– А ты красивый, – проговорила она наконец.

– Но как ты узнала, кто я такой?

– Ты думаешь, только северные боги бродят среди людей? У нас тоже много сказаний о странствиях богов, о том, как они влюбляются в смертных женщин.

– У вас слишком тепло. Если бы Тор не защищал Мидгард от инеистых великанов, жители Олимпа имели бы другие хлопоты помимо того, чтобы развлекаться с красавицами.

– Все может быть. Да только у наших богов тоже много неприятелей в южных морях. – с улыбкой отвечала Аста.

Они разошлись, довольные друг другом. Взволнованная Синдри, ожидавшая мать дома, увидела по ее лицу, что препятствовать их с Твегги встречам она не будет.

Спустя несколько недель встреч украдкой Твегги пришел просить у ювелира руки дочери. Хринг, хоть был и удивлен – как многие мужчины, он не замечал взглядов украдкой, которыми обменивались влюбленные, и тихих вздохов – дал свое согласие на брак. Вскоре в доме ювелира сыграли пышную свадьбу.

Молодые уехали в маленький домик, который Твегги присмотрел неподалеку, у подножия горы Ульрике. Локи впервые наслаждался семейной жизнью. Он сидел после обеда на солнцепеке, смотря, как молодая жена собирает с дерева красные яблоки. Они много ребячились, плескаясь в теплом летнем море, кормя друг друга черникой на склоне горы и встречая рассвет на самой ее верхушке. Незаметно промчалось лето. Деревья оделись в роскошные золотые и багряные одежды. Заискрились на плечах красавиц меха. Потом листва опала, и серый туман, окутывавший по утрам Ульрикен, превращался не в искрящуюся радугой росу, а в мелкий холодный дождь.

Локи все больше овладевало беспокойство. Порой ему приходилось на несколько дней уходить из дому, чтобы принять свой настоящий облик. К тому же Локи, вечному страннику и насмешнику, постепенно приедалась такая спокойная жизнь. И вот однажды в их маленький уютный дом ворвался ледяной ветер. Синдри зябко поежилась и подсела поближе к жарко пылающему очагу. Твегги же вдруг встрепенулся, и, накинув плащ, вышел наружу.

Что-то влекло его вперед, вверх по склону горы. Шаги его становились все быстрее и шире, и вдруг огромная туча словно напоролась на вершины сосен, и разразилась холодным ливнем. Вдалеке пророкотал мощный разряд грома. Первые струи дождя словно смыли с Локи личину Твегги. Порыжели и отросли волосы, юношеская бородка окрепла и превратилась в рыжую с проседью. Глаза вновь стали разноцветными и от них по чистой юношеской коже пролегла сеточка морщин. Он запрокинул голову, и рассмеялся прямо в глаза расцвеченного молниями неба.

Локи – теперь уже окончательно он – оглянулся назад, на маленький домик, в который он никогда больше не вернется. Несколькими прыжками асс достиг вершины, и остановился около большого, покрытого мхом, валуна. Прикрыл веки, и вновь открыл их. В ночной полутьме зрачки аса светились зеленоватым светом. На камне, словно откликаясь на их свет, проявились руны. Какое-то мгновение жалость и сомнение закрались в сердце Локи. Ему внезапно захотелось вернуться к Синдри. Может быть, когда-нибудь взять на руки сына… При мысли о детях Локи передернуло. Его нельзя было назвать счастливым отцом.

Ас тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли, и вслух прочитал начавшие разгораться руны. Из камня, стоявшего неподалеку, на аса взглянули небольшие глазки. Тролль-хранитель с ворчанием отворил портал, и ас вернулся в Асгард.

Глава 3 Возвращение в Асгард

По ту сторону портала его ждал Тор. Рядом с ним Локи невольно вспоминал, что и сам происходит из племени великанов, однако едва дотягивал сыну Одина до плеча. С широких плеч Тора ниспадал алый плащ, скрепленный на плече золотой брошью.Под ним была видна кожаная куртка, расшитая медными пластинами. Широкий пояс, за который был заткнут знаменитый молот, сокрушающий великанов, Мьёльнир, так же был украшен медными пластинами. Рыжие кудри, заплетенные на висках в косички, были стянуты кожаным ремешком толщиной с большой палец Локи. Весть Тор казалось, сверкает, горит, мчится навстречу схватке.

В стороне двое любимцев бога грозы щипали траву. Ухоженная серебристо-серая шерсть козлов сверкала на солнце. Крутые рога казалось, покрыты золотом.

– Долго же тебя не было, Локи. Ты, поди, весь Мидгард за эти полгода обошел.

– Не поверишь. Все время проторчал в одном городе. Даже жениться успел. Едва корни не пустил!

Теперь, оставив Синдри позади вместе с образом Твегги, Локи беспечно говорил о разлуке с той, что несколько месяцев была ему дороже царства богов.

– А где же твоя жена? – ладонь Тора легла на рукоять Мьёльнира, он беспокойно осмотрелся вокруг в поисках великанши.

– Я оставил ее там. Она смертная.

Некоторое время Тор непонимающе смотрел на Локи, потом сокрушенно покачал головой. В самом начале времен, когда асы устраивали девять миров, смертные бывали гостями в Асгарде. Брат и сестра, взятые с земли, возили по небосклону Луну и Солнце. Но с тех пор много воды утекло, и даже прекрасные валькирии, которым случалось влюбиться в земных конунгов, оставляли Вальгаллу и проводили время с любимым среди смертных, пока кони, рожденные из пламени погребального костра, не возносили их обратно. С одной стороны, добродушный и честный Тор понимал, что оставленная на земле девушка будет тосковать и тревожиться, не понимая, куда делся ее возлюбленный. Но не мог же ас, пусть и не самый любимый в Асгарде, покинуть обитель богов навсегда. А смертной девушке нечего был делать здесь.