Братья Кеннеди - [23]

Джону, на два года с небольшим моложе Джо, в детские годы пришлось трудновато. Джо ревниво оберегал свои прерогативы первенца, вживался в роль будущего президента, великодушно опекая малышей, но не давал спуску ближайшему по возрасту брату, возможному сопернику. Схватки между мальчишками всегда давали победу Джо. Джону часто приходилось ходить в синяках, между ними происходили нешуточные драки. Отец философски относился к распрям братьев. «Пусть дерутся между собой, я вступлюсь только тогда, если они не будут драться вместе против посторонних». Финансисту, жившему в долларовых джунглях, был мил дух борьбы, который он вколачивал в сознание детей.

Всегда будь первым! «Мне безразлично, кем ты будешь в жизни, – с наигранным равнодушием начал он, – но кем бы ты ни был, будь лучшим в мире в своей профессии. Пусть ты будешь землекопом, но будь самым лучшим землекопом». Энис, одна из дочерей, рассказывала: «Даже когда нам было по шесть-семь лет, папа заставлял принимать участие в состязаниях по плаванию… Он постоянно повторял – быть вторым скверно. Самое главное – победить, не прийти вторым или третьим, а победить, победить, победить!» Почему всегда побеждал адмирал Нельсон? – спрашивал отец и сам давал назидательный ответ: «Оттого, что всегда приходил на 15 минут раньше!» Джон был послушным сыном, и, когда ему подарили парусную лодку, он назвал ее «Виктура». Кто-то спросил: почему? Мальчик ответил: «Это латинское слово, означающее что-то вроде победы».

Родители поощряли только сильнейшего. Том Шрибер, приятель Джо, так описывает обстановку в доме Кеннеди в Бронксвилле. Было лето 1933 года. Отец собрал старших сыновей в библиотеке. Обстоятельно обсудил с ними и Томом последнюю реформу – создание в США корпуса сохранения ресурсов. Юноши дали разумные ответы. Затем он приказал играть в американский футбол, изобилующий силовыми приемами.

Высыпали все, вплоть до девочек. Том и Джо – одна команда, Джон возглавляет другую. «На нас повисали дети со всех сторон. Мы были старше и сильнее их и, конечно, выигрывали. Но их было больше, и нельзя было предугадать, что произойдет. Вокруг лужайки перед домом в Бронксвилле множество деревьев. Я бегал за мячом, помня об этом, но Джо, Джон и Бобби летели стремглав, и – р-раз! – они бились о деревья. Я помню множество случаев, когда того или другого из ребят поднимали без сознания и уносили. Они всегда были забинтованы и в синяках». А из окон дома сияли родители, подзадоривая отстающих.

Хотя на площадке для игр Джон старался не ударить лицом в грязь, он был самым тихим ребенком в семье. Это не очень помогало. Журналисты, спросившие Розу Кеннеди, как ей удалось воспитать сына-президента, получили точный и свирепый ответ: «Я довольно старомодная женщина и верю в телесные наказания. В детстве я нещадно лупила Джона». Красноречивой сентенции Розы американские педагоги придают столь большое значение, что неизменно помещают эти слова в назидательной литературе для юношества. На удивление отцу, матери, братьям и сестрам он с детства приобрел черты книжного пьяницы. Быть может, помогли болезни: мальчик рос довольно слабым, перенес дифтерит, скарлатину, тяжелый аппендицит, имел хронически больной желудок.

В месяцы и месяцы вынужденного безделья в постели оп пристрастился к чтению. Рано определились и вкусы: только исторические сочинения. Джон крайне неохотно читал романы, повести и т. д. Громадное впечатление на юного читателя произвели книги У. Черчилля, к пятнадцати годам он прочитал все его произведения. Оп зачитывался его многотомным трудом о герцоге Мальборо. Обнаружилась поразительная память, Джон запоминал на всю жизнь множество цитат и мог безошибочно воспроизвести их. В детстве его редко видели без книги. СИ лет у Джона были очки – близорукость. Но он почти никогда не носил их на людях.

Болезни затянули обучение. Только четырнадцати лет Джон попал в одну из лучших частных школ в Чоате, штат Коннектикут, где уже учился Джо. Здесь юношей побуждали, и беспощадно, заниматься спортом: тренер футбольной команды развивал резвость, бегая по полю с веслом. Тот, кого он настигал, получал увесистый удар. Джон оказался скор на ногу: президент Кеннеди, встретив постаревшего тренера, радостно закричал: «Вам так и не удалось заехать мне как следует веслом!»

Что до успехов в науках, то по-латыни Джон не успевал, по-французски шел немного лучше и имел крепкие тройки по английскому и истории. Учителя находили, что юноша способен учиться лучше, и ставили в пример брата-отличника. Джон кипятился по поводу формальностей в распорядке школы и вошел в конфликт с директором. Для разбора взаимных претензий в школу вызвали отца, который пригрозил, что лишит сына обещанной поездки в Англию. Джон раскаялся. Он пишет домой, что, обсудив с приятелем Биллингсом свои успехи, они «наконец решили перестать валять дурака».

Отец поддержал сына в похвальном намерении примечательным письмом. «Послушай, Джон, – пишет он, – я не хочу, чтобы ты считал меня занудой, ибо, да знают небеса, такой отец – худший отец. Я знаю людей и знаю, что у тебя хватит способностей пойти далеко. Разве ты не болван, отказываясь использовать дарованное тебе богом?.. В конце концов, я даже не был бы твоим другом, если бы не требовал, чтобы ты до конца использовал свои способности. Трудно нагнать знания, упущенные в молодости, и поэтому я всегда требую: учись! Я не жду от тебя слишком многого и не буду разочарован, если ты не окажешься гением. Но я думаю, что ты способен быть достойным гражданином, со здравыми суждениями, понимающим жизнь…».