Братья - [33]

Но совершенно определенно, она не собиралась сейчас идти в Адараскан исключительно ради возможности покопаться в архиве. Да и вообще, вероятно, не решилась бы на подобную авантюру, если бы не Роан. Если бы не шанс отыскать его.

Сзади кто-то негромко кашлянул. Тэйнен обернулась на звук и увидела Элору. Теперь на женщине уже не было плаща, являвшегося, судя по всему, чем-то вроде официальной парадной одежды магов. Она была одета в простое белое платье, скрывавшее ноги до щиколоток, и, несмотря на очень теплую погоду, куталась в шерстяное кружево прекрасной голубой шали.

— Простите меня за то, что я Вам наговорила утром, — смущенно пробормотала женщина, встретившись с охотницей взглядом.

— Ничего, — вздохнула Тэйнен. — Вас можно понять.

— Мои мальчики — это вся моя жизнь! — с жаром воскликнула Элора. — А я вынуждена сидеть здесь и день за днем ждать плохих вестей! И никто ничего не желает делать! Уж хотя бы ты не бросай его, не оставляй поисков… Я знаю, что Роан жив.

— И я это знаю, — кивнула Тэй.

Женщина начала казаться ей странной. Конечно, она была матерью, сын которой пропал, и не просто пропал, а наверняка угодил в лапы храмовников, злейших врагов магов. Теперь, если он и впрямь был еще жив, то находился в смертельной опасности. В подобной ситуации сложно сохранить спокойствие.

С другой стороны, за Роана волновались все. И Криан, и его отец, и даже магистр Фарик, старавшийся сохранять внешние спокойствие и отрешенность, в действительности многое делал для успеха его поисков. Одна лишь Элора встретила ее обвинениями в предательстве, а теперь явилась с извинениями, все равно звучавшими как-то подозрительно.

Поэтому сейчас Тэйнен чувствовала себя крайне неловко, не зная, что ей дальше говорить и делать. Выручил ее поднявшийся на крышу Криан. Увидев мать, он явно удивился, но не подал виду, спокойно, как бы между делом, сказав:

— О, ты здесь. А тебя, кстати, искала Лика.

— Зачем? — заметно оживилась Элора.

— Не знаю, я не спросил. Она сейчас в малой кладовой, если хочешь, спроси у нее сама.

Женщина кивнула, мельком улыбнулась сыну и торопливо покинула крышу, направившись, очевидно, в ту самую малую кладовую. Криан подошел к парапету, встал рядом с Тэйнен и тоже вгляделся в темное пятно далекого леса. Потом тряхнул головой, словно прогоняя навязчивое видение, и сказал:

— Я никогда не знал ее другой.

Фраза эта прозвучала настолько неожиданно, что охотница едва не спросила вслух, о ком это он. Лишь в последний миг догадалась, что о своей матери, и придержала язык. А Криан, по-прежнему глядя вдаль, и словно избегая смотреть на собеседницу, продолжил:

— Говорят, она очень любила отца Роана. Но клан Теар и до Переворота нельзя было назвать богатым, а мама, вдобавок, происходила из бедной семьи, так что для ее родителей большим счастьем было согласие семьи моего отца на их брак. Они видели в этом способ обеспечить ее будущее, а мама не захотела союза, основанного лишь на чистоте крови. Они тогда вместе сбежали на юг, скрывались в портовых городах. А потом она вернулась с ребенком. Сказала, что ее муж погиб.

— Что же с ним случилось?

— Не имею понятия, — пожал плечами Криан. — Он был алхимиком, может быть, провел какой-то неудачный опыт. Хотя отец считает, что все было совсем не так. Просто непутевый муженек, видимо, рассчитывал через маму добраться до клановых сокровищ. Представь себе, люди, даже с детства жившие среди магов, всегда считали, что все Старшие Кланы на самом деле очень богаты. А когда ничего не вышло, он попросту выгнал ставшую обузой жену.

— И твой отец…

— Мой отец, — перебил ее маг, — Был влюблен в маму еще в Академии. Ему в свое время стоило немалых усилий добиться согласия семьи на их брак. Поэтому, наверное, он решил ее не оставлять. Надеялся, что со временем все переменится. Но, как видишь, ни мое рождение, ни прошедшие годы ничего так и не изменили. Она все такая же… странная.

Тэйнен вздохнула. Сама она никогда не верила в сказки про любовь, жизнь сделала ее практичной, научила ценить вещи более надежные и объективные. Но это не мешало ей сочувствовать тем, кто в эти сказки верил, и обманулся. Она знала и боль утраты, и боль предательства, и всегда предпочитала первую. Об ушедших, по крайней мере, остается светлая память.

После рассказа Криана Тэй лучше поняла, почему Роан так старательно избегал разговоров о семье, ничего не рассказывал сам и не задавал вопросов. Ведь если бы он начал расспрашивать ее, она, вероятнее всего, спросила бы его о том же самом. И что он мог рассказать? В таких случаях лучше молчать, и Криан, надо полагать, тоже промолчал бы, если бы не эта встреча лицом к лицу.

— Значит, — медленно проговорила Тэйнен, — Не все кланы одинаково богаты?

Ей просто стало совершенно ясно, что разговор о семейных тайнах Криану не слишком приятен, и завел он его исключительно из необходимости объяснить гостье, что происходит. И, видимо, она оказалась права — маг охотно поддержал новую тему.

— Нет, не все. После войны с людьми маги очень многое потеряли, — ответил он. — Хотя бы ту же Цитадель, замок Адар, ставший впоследствии Адарасканом, столицей королевства людей. К людям же отошли и все лучшие земли, так что магам пришлось выживать, продавая свои услуги. И разные кланы добились в этом деле разных успехов.