Братва. Пощады не будет - [12]

Артист внезапно-резко прекратил ходьбу так, что прохожий чуть не налетел на него.

– Ты что, малый?! Сдурел?

– Дай-ка закурить, землячок! – сквозь зубы процедил Артист, загораживая дорогу.

Тип с портфелем, видно, не любил осложнений и сунул ему сигарету.

– А ты, оказывается, законченный жлоб! Всю пачку, фраер! – оскалился Артист.

– Тебе что, парень, мозги давно не вправляли? Иди-ка проспись, а то уложу тебя спать прямо здесь на тротуаре!

– Шутишь ты, фраер! Но я-то человек серьезный, и чувство юмора у меня начисто отсутствует!

В руке Артиста металлически щелкнул пружинный нож, тускло блеснула сталь длинного лезвия. Держал нож он профессионально – одними пальцами, чтобы свободно можно было менять направление острия.

– Ах ты, гаденыш! – Прохожий отскочил в сторону, хотел было замахнуться портфелем, но его локти надежно-крепко уже были зажаты Серым и Дантистом, неслышно подошедшими сзади.

– Без истерики, козел безрогий! Нам нужны монеты твои, а вовсе не ты! – процедил Артист и сунул руку в карман клиента.

Тот сделал отчаянную попытку вырваться, но ребята вывернули ему руки. От нестерпимой боли клиент упал на колени. Портфель отлетел в кусты.

Из-за угла, крутя мигалкой, выехал «газик» ПМГ.

– Милиция! Помо...

– Не рыпайся, тварь! – Артист с оттяжкой пнул кричащего в поддых.

Тот захлебнулся и больше не выступал. Подхватив под руки, его оттащили с тротуара в кусты акации.

Артист, профессионально-быстро ошмонав карманы клиента, расстегнул портфель. Выудил оттуда лишь смену белья, бритвенные принадлежности и комок слипшихся леденцов в целлофановом пакетике.

– Эй, командированный! Очухался? Мы люди деловые и не раздеваем граждан, как какие-нибудь мелкотравчатые сявки! Так и сообщи ментам в отделении!

Артист презрительно отшвырнул не представлявший никакой ценности портфель в кусты.

– Рвем когти, братва!

На одном дыхании проскочив несколько темных проходных дворов, мы достаточно удалились от ставшей опасной улицы.

– Навар не хилый! Пожалуй, разбежимся, чтоб зря не рисковать, – заявил Артист, исследовав содержимое бумажника командированного. Там оказалось больше трех сотен рублей мелкими купюрами.

– Что у вас?

Серый и Дантист вынули золотой перстень-печатку и часы «Полет». Перстень и часы Артист сунул в карман, а пустой бумажник с паспортом зашвырнул в заросли акации.

Серому и Дантисту отсчитал по стольнику.

– На, держи, Джонни, свою долю! – протянул мне деньги Жора. – Здесь восемьдесят рваных. Хватит?

– Да... Но ведь я ничего не делал...

– Пустяки. У тебя еще все впереди! – усмехнулся Артист. – Отработаешь. Кстати, сволочной судейской шатией-братией присутствие рассматривается как прямое соучастие!.. Учти!

...По моему телу прошла теплая расслабляющая волна, накрывая с головой. Обыкновенная перовая подушка вдруг показалась пухово-мягкой.

– Я же точно знал, что сон сейчас прибе... – полуулыбнулся я и тут же провалился в бездонно-глубокий свинцовый сон.

Глава 6

– О, Джонни! Ты пунктуален, как часы «Полет», что мы вчерась экспроприировали у командировочного лоха. Точность – вежливость королей! Ты случаем не загримированный принц? – как всегда, встретил меня плосковатой шуткой Артист.

– От тебя ничего не скроешь! – улыбнулся я и плюхнулся рядом с ним на скамейку.

– Как почивали, Ваше Высочество? Комары не беспокоили? – Жора щелчком сбил с моего плеча несуществующую соринку и, сняв воображаемую шляпу, приложил ее к сердцу, всем своим верноподданническим видом демонстрируя почтение, смирение и еще целую кучу разных чувств, присущих слуге по отношению к своему господину.

– Благодарю, неплохо. Вот тебе на водку, то бишь на чай! – я щедро-небрежно опустил гривенник в руку Артисту. Тот благодарно поклонился и загоготал, весьма довольный игрой.

– По ходу, я крупно промахнулся! Следовательно, не в медицинский, а в театральный подаваться!

– Вы почему постоянно опаздываете?! Главное – это у вас вошло уже в привычку! Генрих ждать не станет, он не сявка какая-нибудь!

– Мы же не нарочно. Наверно, часы у Серого отстают, – извиняющимся тоном попробовал оправдаться Дантист.

– Хрен с вами, – смилостивился Артист. – Потопали.

– Генрих решил устроить у себя маленький междусобойчик, – объяснил мне по дороге Жора.

Через десять минут ходьбы мы вошли во двор пятиэтажного дома, выстроенного буквой П.

– В натуре, похоже на тюрягу? – оскалился Жора, обводя взглядом обшарпанные, во многих местах с обвалившейся штукатуркой, унылые стены дома. К тому же на первом этаже размещалось какое-то учреждение – все окна были зарешечены.

– Да, – согласился я. – Копия.

– Здесь и проживает мой брательник.

«Тут ему самое место!» – хотел добавить я, но благоразумно промолчал.

Поднялись на второй этаж. Жора трижды коротко надавил на кнопку звонка.

Открыл Генрих:

– Пламенный салют Черным ангелам, отбросившим никчемные условности. Входите!

За солидным столом под малахит я чувствовал себя несколько скованно, разглядывая дорогую импортную мебель комнаты.

Серый восхищенно-одобряюще кивнул. В его маленьких глазках читалось: «Вот это личность! Когда-нибудь и я таким буду!»

– Прозит, господа! – поднял наполненный пузатый бокал хозяин квартиры.