Братство Белого Ключа - [13]

Одна из сестер милосердия растирала ему в это время мышцы предплечья.

— Который теперь час? — снова спросил Колобок, повернувшись к ребятам на стене.

— Двадцать две минуты седьмого.

— Боже, — простонал Колобок, — когда же я теперь попаду домой?

Но тут снова загремел противень. Третий раунд!

Колобок начал бой первым. Если теперь он помчится домой что есть духу, то все равно попадет туда только без пятнадцати семь. А еще надо умыться и переодеться. Маменьке лучше не знать, что здесь сейчас происходит. («Я знаю, ты не хулиган», — говорила она.) В семь часов прозвучит звонок, и он встретит ее как ни в чем не бывало, словно ждал ее уже целый час. Проклятые кайманы с этой их осадой! Посмотрела бы маменька, как он дерется! Пожалуй, она была бы довольна. («Ты должен целый день обходиться без мамы. Думай обо всем сам. Ты уже большой. Будь мужчиной!») Да, его маменька не похожа на тех надоедливых мамаш, которые все время читают нотации. Наоборот, она очень довольна, что Колобок такой самостоятельный. («Будь упорным до конца, не останавливайся на полдороге, и тогда ты станешь настоящим мужчиной».)

Да, Колобок будет настоящим мужчиной и не допустит, чтобы из-за какого-то вождя кайманов маменька вошла в пустую комнату. Проклятые! Теперь она перепугается и побежит искать его на улице, по всем закоулкам Праги! И, конечно, не поужинав! А что может быть хуже! Нет, этого он не допустит!

И в это время раздался сладостный звук старого, треснутого противня… простите — гонга. Колобок сразу очнулся от своих мыслей и услышал, как со стены раздались веселые крики:

— Ура! Ура! Колобок! Колобок! Молодец! Молодец!

Колобок увидел распростертого у своих ног вождя кайманов. Победа! А вокруг стояли безмолвные, убитые горем вршовицкие кайманы.

Все, что думал Колобок о маменьке, как раз и решило судьбу третьего раунда. Когда Колобок подумал: «Я успею, если помчусь во весь дух», он обрушил на своего противника град стремительных ударов. Но получил их обратно, да еще с лихвой. Теперь надо взяться за ум (как говорит маменька: «Ты у меня умница»). Да, он сможет победить его только своим весом. И Колобок повис у противника на плече, стараясь повалить его на землю. Но упал сам. Ага, значит лучше повиснуть на шее. Он отскочил и через секунду повис на шее вождя. Сначала Кайман стоял на ногах крепко и старался сбросить с себя Колобка. Он равномерно, удар за ударом, бил его в скулу. Но, хотя Колобок еле сдерживался от боли, он все равно не отпускал Каймана. («Веди себя, как настоящий мужчина», — говорила маменька.) Он сжимал Каймана все сильнее и сильнее. Тогда худощавый Кайман, сгибаясь под тяжестью шестидесяти килограммов, стал лупить Колобка куда попало. Он молотил Колобка по носу, по глазам (как это говорит маменька? «Держись!») и Колобок еще сильнее прижал Каймана к себе, хотя руки у него совсем онемели. («Будь стойким до конца!» Только когда же конец?)

Колобок чувствовал, что Кайман уже задыхается и еле держится на ногах. Но и он, Колобок, едва дышал. И вот они оба на земле. Колобок лежит на Каймане и не выпускает его из своих объятий, хотя руки его ободраны о землю. Маменька осталась бы довольна — не дракой, нет, а тем, что он одержал верх. Стиснув зубы и забыв о боли, Колобок сжимает Каймана из последних сил…

Бам!.. Это звенит гонг.

Нет, ничего не случилось с Колобком, хоть он, конечно, и маменькин сынок.

И вот он снова на ногах, а вождь кайманов все еще лежит на земле и тяжело дышит.

— Ура, Колобок! Молодец!

И Братство выбегает из сада на поле боя, даже не закрыв за собой калитку. Да и зачем ее закрывать? Ведь Братство победило!

— Давайте быстрее куртку, я побегу домой.

— Но сначала нам нужно заключить почетный мир, — предлагает вождь кайманов, поднимаясь с земли с помощью своего верного соратника, Синего Угря.

— Нет, сегодня нам некогда, — отвечает Штедрый, — приходите послезавтра, в половине четвертого, и мы заключим с вами мир по всей форме.

И толпы разгромленного вршовицкого войска двинулись в родные края. Они шли молча, как и полагается мужественным воинам, потерпевшим поражение от достойного противника. А победители во главе с Колобком помчались что есть духу на Винограды.

Через день был заключен вечный мир между Братством и храбрыми вршовицкими кайманами. Это была торжественная церемония, во время которой кайманам было разрешено войти в сад. К своему удивлению, они так и не увидели никакой оранжереи, но не посмели возразить против военной хитрости противника. К тому же мир, заключенный с Братством, вскоре очень пригодился кайманам. Когда месяц спустя их преследовали войска союзных Нусле и Михле, Братство разрешило кайманам укрыться в своем саду. И, когда неприятельские полчища подтянулись к саду, кайманы непонятным образом исчезли у них прямо из-под носа, словно провалились сквозь землю. Союзная армия двинулась дальше, пока не наткнулась на войска страшницких ребят в количестве семидесяти человек. Завязался бой, но ему помешало несвоевременное появление конной полиции численностью в два человека…

Весть об этом сражении попала даже в газету, где появилась заметка под названием: «Драка хулиганов на окраине».