Брат, Брат-2 и другие фильмы - [54]

— Поэтому я и обратился к тебе, Ричард. Я знаю твой талант обходить закон… — улыбнулся шеф.

— Валентин Эдгарович, чай готов, — доложила секретарь.

— Несите, Катенька.

Секретарь разлила чай и вышла.

— Это очень большие деньги, Валентин, и я знаю, что у тебя их нет, — сказал Американец.

— Это правда, Ричард… — сказал шеф через паузу. — Но у меня есть серьезные партнеры, которых я назвать не могу даже тебе, Ричард… А главное, что все операции будут идти через меня… — Шеф осторожно отпил.

Американец кивнул и тоже отпил.

— Мм… — сказал он и удовлетворенно кивнул шефу.

— Теперь я хочу выслушать твои соображения по технической стороне вопроса, — сказал шеф.

— Он сейчас занят. Что ему передать? — спросила секретарь. — Хорошо. — Она записала и повесила трубку. Напротив скучал охранник.

Внизу в холле беспокойно ходил Костя.

— Да, еще, — отсмеявшись шутке гостя, уже вставая, сказал шеф. — Помнишь, года два назад я просил тебя за одного русского хоккеиста в Чикаго?.. У него там были какие-то неприятности с украинской мафией…

— Если просил, значит, все нормально, Валентин, — весело сказал Американец. — А вообще-то мы затеяли большое дело, Валентин, — серьезно сказал он. — У тебя есть интересы в алмазном бизнесе, у меня есть интересы в НХЛ… Все это не должно касаться нашего нового договора, правда, Валентин? Теперь мы должны заботиться друг о друге. — Он улыбнулся.

В приемной они пожали друг другу руки.

— В шесть я за тобой заеду в «Метрополь», — улыбаясь, сказал шеф. — Проводи господина Менниса до гостиницы, — добавил он по-русски, обращаясь к охраннику, и, когда они вышли, быстро сказал секретарю: — Начальника охраны ко мне! Срочно!

Проснулся Данила дома от телефонного звонка.

— Спишь? Уже пять часов! — Илья звонил из музея. — Я в музее. Ты заезжай за Костей, а я сам подтянусь к семи. Мне тут рядом.

— Конец связи.

Данила повесил трубку, поднялся, отодвинул диван, ножичком отковырнул две паркетины, сунул в отверстие руку и достал худую пачку долларов. Он засунул руку поглубже и пошарил еще раз, но на этот раз безрезультатно. Данила задумался, вынул из пачки две бумажки по сто и бросил пачку в тайник.

— Ногами тормози, а не головой, козел! — Сухой водитель лет шестидесяти с изрезанным морщинами лицом, пригнувшись, нервно вел разбитое дребезжащее такси, то и дело ударяя по отходящему солнцезащитному козырьку. — Наплодили уродов — сначала машину купят, потом права, а то, что надо ездить уметь… Куда! Придурок!.. С твоими мозгами на катке нужно ездить!.. Кретины, где они только деньги берут? Тоже покупают, наверное. — Он в очередной раз ударил по козырьку. — Страна козлов и баранов! В прокладках и памперсах! Голова, чтобы жевать! А последние люди от голода умирают… Голосуешь за худого, через год смотришь — сидит кабан в телевизоре, морда что жопа, и еще меня учит, как жить, гад…

Данила молчал, с интересом поглядывая на необычного водителя.

— Где на Таганке?

— На площадь, а там я покажу.

— Адрес! Покажу…

— Я не помню…

— Не помню… — Водитель нервно ударил по козырьку. — Записывать надо, если дырка в голове. Писать-то умеешь?! — вдруг заорал он. — А то попроси кого-нибудь, мне покажешь, я прочту. В нашем поколении дебилов меньше было…

— Вон за тем домом направо.

— «За тем домом»! Это Театр на Таганке! За тем домом… Бежать надо отсюда! Бежать! Ну что ты ерзаешь, корова! Ты красный от зеленого отличаешь?! — заорал он на нерешительную женщину. — Зеленый — иди, красный — стой! Были же люди как люди, и вдруг все сразу стали кретины… Парадокс…

Когда подъехали к дому, было 17.50.

— Погуди, а… — попросил Данила.

— Это когда на пароходе поплывешь. С вас шестьдесят шесть рублей.

Доставая деньги, Данила краем глаза заметил, как из подъезда вышел парень в кожаной куртке с поднятым воротником и быстро свернул за угол. Что-то екнуло внутри. Данила протянул пятьдесят и две десятки.

— Подожди пять минут, я за товарищем зайду, — попросил он, выходя.

— Таких придурков даже бабы не ждут. — Машина сорвалась с места. Из-за угла выехала красная «пятерка».

Дверь у Кости не захлопывалась и поэтому была не заперта.

Костя лежал на пороге комнаты, одетый для выхода. Одна пуля пробила грудь, другая, контрольная, вошла в голову.

Данила подошел к телефону и набрал 02.

— Убийство. Прохоровский проезд 4, квартира 12. Убит Громов Константин. Обнаружил Данила Багров. Жду здесь. Записали? — Он повесил трубку, снял у Кости с пояса мобильный и набрал Илью: — Илья, Костю убили. На трубку не звони. Сиди в музее. Все.

Данила нагнулся, сунул руку в карман Костиного пиджака, достал бумажник и вынул деньги, оставив тридцать рублей. Из внутреннего кармана достал записную книжку и открыл на Г. Громова не было. На М тоже не было. Открыл на Б. Первая запись была: «Брат Чикаго — (847) 869 52 44д».

Данила сел на пол и стал ждать.

Поезд прибыл на Ленинградский вокзал. Витя вышел из вагона и не спеша направился к главному зданию.

— Такси! Такси! Такси недорого, — звучало со всех сторон.

— Куда едем? — спросил бойкий мужской голос.

— В Москву, — сказал Витя и прошел мимо.

На площади между вокзалами он купил в ларьке пиво и огляделся. Сразу подошел наряд и проверил документы. Был солнечный день. Витя прогулялся по бульварам, прошел по Тверской и вышел к зданию с надписью: «Глобус-Банк». Здесь он подошел к охраннику, достал бумажку и показал ему имя. Тот что-то ответил, Витя покачал головой и пошел. Другой охранник наблюдал эту сцену на мониторе. Магнитофон записывал.