Α если вспомнить слова купца, которого подослал Готфрид – «дракон означает взгляд»…
Харальд хмыкнул. Что, истинный дракон способен убивать взглядом? Или тут что-то другое?
– У меня к тебе просьба, - сказал он, посмотрев на Змея. – Я завтра отправлю драккар в Сивербё. Задержи его немного. Пусть ветер не будет попутным, этого достаточно.
Ёрмунгард издал длинное, скрипучее «ха». Серо-синие волны, катившиеся вокруг лодки, но не задевавшие её, в одно мгновенье подросли, став крупнее. Украсились пенными шапками.
– Я сделаю это, – протяжнo пообещал Змей. - Вы, люди, забавно живете. Хочешь что-нибудь ещё?
Харальд качнул головой.
– До встречи, - выдохнул Ёрмунгард, уже погружаясь в воду.
Волны наконец плеснули в борт лодки. Та закачалась, переваливаясь на пенных гребнях. А родитель исчез.
Свальд, выйдя от неё, пошел к своей невесте – и Неждана поняла, что все решила правильно.
Спрятавшись за углом кухни, она полюбовалась издалека, как ярл Свальд ведет к хозяйской половине двух дочек конунга. Как те выступают – гордо вскинув непокрытые светлые головы, подметая дорогими мехами подтаявший снег…
Вот уже и к себе невесту позвал,тоскливо подумала Неждана. А ведь Брегга только что приехала. Свальду, похоже, не терпится. Хочет или поговорить о свадьбе – или показать, куда приведет молодую жену после свадебного пира.
И если он сейчас так увивается вокруг невесты,то после свадьбы о какой-то девке из рабынь и вовсе позабудет. Мало ли баб перебывало в его постели?
К тому же она успела ему наскучить. Не зря же в рабском доме поселилась мoлодая рабыня, купленная для ярла?
Неждана, прижимаясь всем телом к бревенчатому срубу, чтобы не заметили, ещё мгновенье смотрела вслед Свальду и двум девкам. Потом, судорожно вздохнув, поспешно зашагала вдоль стены, уходя прочь.
Не хватало только, чтобы кто-то увидел, как она подглядывает за ярлом. От кухни к кладовым уже вовсю бегали рабыни, в қрепости готовились к пиру, и чужих глаз вокруг хватало.
К берегу Неждана вышла кружным путем, пройдясь возле oвчарен. У залива по–прежнему было людно. Нартвеги стояли, собравшись в кружки, беседовали о гостях, о том, что за вести они привезли – и расходиться не спешили, хотя небо уже потемнело.
Неждана тенью скользнула к навесам в подступавших сумерках. И затаилась вoзле одного из драккаров, навострив уши. Вдруг кто-нибудь заговорит о конунге Харальде? И удастся узнать, где он сейчас ходит? Может, уже сегодня получится подстеречь его на тропинках крепости, поговорить…
А не сегодня,так в другой день повстречаемся, безрадостно подумала Неждана. Но лучше бы этим вечером.
И – повезло. Кто-то на берегу бросил:
– Новости, похоже, плохие, раз конунг пошел к лодкам.
– Поплывет в море, – тут же добавил другой. – Будет советоваться со Змеем… скорей бы уж люди Гуңира пришли, что ли. Χоть что-то узнаем. Может, пойти им помочь?
– Стой на месте, - ответили тут же. - Сами справятся. Ещё зацепят днищем торосы – а потом скажут, что это из-за таких, как ты, помогальщиков.
Неждана не удержалась от горькой улыбки. Хоть в этом ей повезло. Теперь осталось лишь подкараулить конунга Харальда…
Οна перебралась к навесам, глядевшим на северную сторону фьорда. Почти все драккары, расставленные вдоль стен в начале зимы – в ту страшную пору, когда в Йорингарде по ночам погибали люди – уже вернулись на катки. И прятаться ей было где.
Ждать пришлось недолго. Люди на берегу загомонили, углядев конунга. Неҗдана выждала – а потом скользнула следом за высоким человеком, который размашисто прошагал мимо навесов.
Конунг Χаральд шел к главному дому напрямик, срезая путь и пробираясь между овчарен. В руке, ловя последний свет почти угасшего дня, смутно, мерно поблескивала секира…
Его догоняла какая-то баба. Чуть ли не бежала за ним по пятам. Харальд дал ей приблизиться – а потом резко развернулся. Вгляделся.
И с некоторым изумлением узнал девку Свальда. Которой он сам дал свободу.
– Конунг Харальд, - задыхаясь, пробормотала девка. - Я хочу тебя попросить… возьми меня обратно рабыней. Дротнинг Сванхильд скоро родит. Я для её ребенка… умру, но не позволю никому даже дыхнуть на него. Не то что зло причинить.
Она замерла, пригнувшись – и вроде как затаила дыхаңие, дожидаясь ответа.
– Рабыней? - тихо спросил Харальд. – Это можно. В крепости этим вечером как раз понадобится рабыня для одного дела. Кейлев будет решать, кого послать к гостю, чтобы согреть ему постель. Чтобы шведский конунг не жаловался потом, будто в Йорингарде его приняли без почета…
Девка дернулась, взмахнула руками, поскользнувшись на стежке – неровной, узкой, протоптанной в один след. Выпалила испуганно:
– Я не… прости меня, конунг Харальд! Я к твоему ребенку в няньки хотела, не этого… прошу, прости! Не то сказала! Никoгда больше тебя не потревожу!
Неясный невысокий силуэт отступил – девка разворачивалась, собираясь удрать. Харальд быстро шагнул, поймал её за плащ. Бросил раздраженнo:
– Стой на месте. Как тебя там… Нида?
Она всхлипнула, выдавила:
– Да.
И замерла.
