Браслет певицы - [23]
– Послушайте, Урусов, давайте начистоту. Мы ведь оба замешаны в этом деле. Старший инспектор Суон подозревает и вас, и меня, и всех, кто был в тот вечер у Бёрлингтонов. Убийство Фицгилберта не шутка. А мы с вами умные, здравомыслящие люди. Оставим в стороне вопросы спиритизма, поговорим о деле. Я предлагаю вам своего рода союз.
Князь посмотрел на Брюстера с изумлением, полковник ухмыльнулся в ответ.
– Удивлены?
Урусов смерил полковника взглядом, полным презрения, и ничего не ответил.
– Ну, хорошо, князь, а инспектор спрашивал вас о браслете певички? – не обращая внимания на холодное презрение Урусова, заговорщицким тоном спросил Брюстер.
– Это полная ерунда, не вижу никакой связи между браслетом мадам фон Мюкк, мною и убийством барона, – с едва сдерживаемой неприязнью в голосе отчеканил Урусов.
– А знаете ли, почему я пришёл сюда, чтобы найти вас и предложить вам такой союз? А что, если я вам скажу, что знаю, кто убил барона Фицгилберта? И даже знаю, что случилось с браслетом мадам Мелисанды? – спросил Брюстер и торжествующе посмотрел на русского князя.
– Меня не интересует эта история, сэр, – перебил его Урусов, откладывая журнал, – вы зря теряете время. Меня совершенно не интересуют драгоценности мадам фон Мюкк, как и она сама, и я прошу оставить меня.
Брюстер всё также смотрел на князя, не трогаясь с места. Князь выдержал напряжённую паузу, затем поднялся и быстро вышел из читального зала.
Глава 7. «Храните терпение»
Наконец-то Ива получила телеграмму, в которой Гай Флитгейл сообщал с континента о том, что прибывает на вокзал Виктория воскресным поездом. По этому случаю мисс Ива назначила обед, к которому предполагались Флитгейл и Суон. Алоиз озадачился меню, которое должно было удовлетворить голодного джентльмена, лишённого приемлемой кухни на протяжении долгих месяцев. Ива сочла случай подходящим для покупки нового тюрбана: из Турции она привезла несколько прекрасных эмалей стамбульской работы, и ей показалось, что бледно-травянистый шёлк будет хорош к этим зелёным брошам.
В любом случае, ей хотелось пройтись и подумать обо всём, что случилось на этой неделе. Вернуться к мыслям о сиюминутном теперь было мучительно трудно – телеграмма Гая напомнила ей жаркие холмы Газиантепа, белёсые пейзажи с чахлой зеленью, мутные колодцы, прозрачные, хрупкие утренние часы свежести, торговый шум, строгие платья турчанок и яркие одежды курдских женщин.
Она поднималась из раскопанных ям, оглушённая голосами прошлого, наполненная их невнятным лепетом, из которого исподволь складывалось многоголосье простых древних мудростей. Она много молчала вечерами, кутаясь в турецкую накидку и глядя на тонкий профиль Флитгейла, склонившегося над картами и планами. Масляная лампа отбрасывала колеблющиеся тени, за спиной Гая сгущался любопытный, одушевлённый мрак, кто-то незримо водил рукой учёного по бумаге, не то – древний хранитель тайн, не то – ангел-хранитель. И Ива тихо выходила из палатки и смотрела на звёзды. За лагерем, у костров, хрипели верблюды и тихо переговаривались местные работники, эти звуки были вневременны, они сливались с шёпотом древности, и ведунья тихо повторяла едва различимые слова, складывавшиеся из отдельных вздохов ветра, всхлипов орехового мея[7] у костра, шелеста ветра в сухой траве.
Флитгейл нанял десяток местных крестьян, которые с изумлением обсуждали странных европейцев, копающихся в земле и с большим азартом поднимающих из пыли и грязи какой-то мусор, недостойный внимания настоящих господ. Они побаивались белую ханум, считали её «ифрита»[8], но курдянки приходили к ней без страха, долго рассказывали ей о своих бедах, сверкая чёрными, как угли, глазами, а Ива слушала, не понимала ни слова, слушала, и что-то случалось с этими женщинами – они уходили довольные, незаметно оставляя у порога палатки то цветастый платок, то бляшку от кямбара – богато украшенного пояса, то браслет. Маленький отряд кочевал от одного холма к другому, обрастая скарбом и пропитываясь духом местных обыкновений. Флитгейл делал замеры, подолгу стоял на холме, опираясь о лопату и сосредоточенно глядя себе под ноги, потом работники копали яму или две, и лагерь вновь снимался с места. «Любую работу надо начинать с разведки!» – наставительно объяснял Гай недоумевающим местным чиновникам. «А! Кешиф!»[9] – с пониманием кивали чиновники и с пониманием переглядывались.
О, стоило Иве только закрыть глаза, как даже на Оксфорд-стрит она ловила дуновение знойного ветра Газиантепа. Голоса настоящего казались теперь бессмысленной какофонией, звуками плоскими и какими-то неживыми, словно произведёнными механизмом музыкальной шкатулки. История вокруг убийства Фицгилберта представлялась пьесой, записанной на валике механической пианолы, а само убийство – случайностью, так, словно в музыкальном автомате выведена была из строя какая-то пружинка, и выверенная мелодия вдруг стала фальшивить, до неузнаваемости изменяя замысел композитора. И эта фальшь, несомненно, происходила от мадам фон Мюкк. Нет, не она нанесла тот удар, определённо не она, но именно она что-то сломала в механизме, сама того не зная. Но как?
Лондон, начало 1900-х. Молодой многообещающий египтолог Гай Флитгейл разыскивает внезапно исчезнувшего коллегу: доктора Купера. Безуспешные поиски приводят его в салон ясновидящей. Там он неожиданно получает приглашение на спиритический сеанс. Что связывает доктора Купера с предсказательницей, мадам Зулейкой? И почему в ночь после сеанса предсказательницу убили?
Третий роман из серии «Кавказский детектив, XIX век». Дом Мирза-Риза-хана был построен в 1892 году возле центрального парка Боржоми и очень органично вписался в городской пейзаж на фоне живописных гор. Его возвели по приказу персидского дипломата в качестве летней резиденции и назвали Фируза. Как и полагается старинному особняку, с этим местом связано множество трагических и таинственных легенд. Одна из них рассказывает про азербайджанского архитектора Юсуфа, который проектировал дом Мирза-Риза-хана.
Второй детектив с участием Николая Александровича де Кефед-Ганзена и Аполлинария Шалвовича Кикодзе. Приключения на Кавказе, в Лондоне, Палестине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа происходит в Советской России в 1927 году. В Москву приезжает Мария Шаховская. Она должна отомстить четырём насильникам, исковеркавшим её жизнь. Но что есть месть?
Молодой белорусский историк Мечислав неожиданно находит ценный предмет – серебряную капсулу времен последнего польского короля и великого князя литовского Станислава Августа. Во время плена в одном из своих замков, король спрятал артефакт, поместив в него записку с загадкой, разгадать которую вместе с друзьями, Викой и Владимиром, берётся Мечислав. Им удается выяснить, что монарх был членом организации масонов, но в это время в расследование начинают вмешиваться незнакомцы… Книга основана на реальных фактах.
Во время привычной инспекции состояния Летнего сада старшего городового Федулина ожидала страшная находка. Среди пруда на спине, раскинув ноги и руки и запрокинув кудрявую голову, плыла маленькая девочка. Жертвой оказалась единственная дочь надворного советника Картайкина, которую несколько дней назад похитили прямо на улице. Осмотр показал, что прежде, чем выбросить девочку в пруд, убийца задушил ее. Но кому понадобилось убивать маленькую дворянку? Расследовать это сложное и запутанное дело предстоит шефу жандармерии Бенкендорфу и обер-полицмейстеру Кокошкину.