Браслет иранской бирюзы - [18]

Зять Тронских тоже числился в мужчинах настоящих. Не из этих ли он — от овощного ларька, со склада, которые ничем не брезгуют?

А ведь, если вдуматься, Тронские, Майоровы, Соколовы, полуправедно нажившиеся, вскормившие у нас бациллу «вещизма», ту самую, которая в буржуазном обществе зовется словом «имидж»,— они ведь и есть духовные родители этих мальчиков из ларьков. Они, псевдозначимые, псевдобогатые, псевдоинтеллигентные».

Быков пошел к дому. Двери подъезда вдруг распахнулись, и на улицу выбежала женщина с ребенком. Так это же Люба Тронская!

«Я так и знал — в мое отсутствие все же произошел у них этот разговор! Он должен был возникнуть и возник. Куда же она теперь рвется? Предупредить? Тишком-мирком забрать браслетик и вернуть? Невелики у меня аргументы против ее супруга, но Люба дает мне сейчас самый психологически веский. Что ж, речь идет о близком ей человеке. Если не спасти, то хотя бы самой убедиться, что он чист. Да, кто-то вспомнил все-таки, что муж ее какое-то время пробыл в квартире».

Быков быстро пошел наперерез бегущей женщине:

— Вы одна? С малышкой? Что же не дождались родителей? Еще недолго, уверяю вас.

— Ребенка нужно укладывать спать! — нервозно ответила она, чуть сбавив шаг.

— А я только собрался поговорить с вами, Любовь Иннокентьевна.

— Давайте побыстрее,— она остановилась,— и если можно, помогите с такси. Я не знаю этого района.

— Разумеется,— Быков взял женщину под руку, но она отстранилась.— Скажите, Любовь Иннокентьевна, сколько получает ваш муж?

— Не могу точно сказать. Рублей двести, наверное.

— Как же так? Он что, не отдает вам получку? — вопрос прозвучал насмешливо.

— А зачем отдавать до копейки? — вполне серьезно ответила женщина.— Мужчина должен что-то иметь на карманные расходы. Да и в доме деньги всегда есть...

— Кем работает ваш супруг? Это-то вы знаете!

— Как это кем?.. Этим... Забыла слово! Сегодня такой день безумный... Ну... Папа тоже одно время этим работал в торгпредстве. Комендантом? Нет, администратором! — выговорила она наконец с облегчением. Видно, не притворялась, действительно вспомнила.

— Где?

— В салоне мебели.

— Вы давно живете с ним?

Третий год.

— Тогда должны знать, что чуть больше двухсот рублей получает в мебельном магазине его директор. Администратор значительно меньше.

Александра Эдуардовна.

Альберт Петрович барабанил пальцами по скатерти. Александра Эдуардовна смотрела на свою чашку, будто видела ее впервые. Майорова и Петухова прятали глаза. Тронская траурно прижимала к губам скомканный платочек. Когда прозвучал резкий звонок в дверь, все вздрогнули — таким он показался неприятным, пугающим, неожиданным. Словно пришел тот, кого все сейчас подсознательно боялись. Альберт Петрович поднялся со своего места.

— Бертик, я прошу тебя! — воскликнула Александра Эдуардовна.— Ты подойдешь к двери только вместе с товарищем лейтенантом! Михаил Игоревич, у вас есть оружие? — Сиволодский невольно прыснул, вызвав этим всеобщее осуждение.

— Позовите полковника! Скорее! — Аня Петухова бросилась к дверям кабинета.

— Не троньте полковника,— распорядилась Александра Эдуардовна,— он беседует, размышляет...

Сиволодский, уже не стесняясь, рассмеялся:

— С кем, Александра Эдуардовна? Ваши гости все здесь...— и, остановив адмирала, пошел открывать.

Появление полковника Быкова вызвало у присутствовавших примерно ту же реакцию, что во всех деталях расписана на известном полотне художника Иванова.

— Я посадил вашу дочь в такси,— сказал Быков Тронским.— Можете не волноваться за нее. Лейтенант, вы выяснили, где сейчас находится «Фольксваген» Андрея Потанина?

— В зоне отдыха Перовского района, по данным поста ГАИ.— Сиволодский глянул в свою запись и назвал номер поста.

Майоров вдруг расслабился. Сам не зная почему. Как-никак, неприятно, подозрение-то, оказывается, висело... Ну и дела!

Инна вопросительно посмотрела на Виктора. Но он молчал.

— Ты что-то сказать хотел, Виктор...

— Хотел, товарищ полковник. Неумышленно молчал. Я не провожал Андрея, мужа Любы Тронской. Я не видел, как он ушел. И когда...

— Среди гостей вы его тоже не видели? — Быков переводил взгляд с одного лица на другое.

Только Тронские смотрели выжидательно. Остальные -— с недобрым любопытством.

— Мы же все мебелью любовались...— за всех ответил Петухов.

— Александра Эдуардовна, давайте снова уединимся,— сказав Быков.

Присев у письменного стола в ее кабинете, он спросил:

— Скажите, зачем вам понадобился этот обмен? Извините за нескромный вопрос, но ведь объединение с семьей дочери осложняет вашу личную жизнь? Я не тороплю с ответом.

Он увидел — она побледнела, глаза вдруг стали старушечьими.

...Глядя на трезвую, рациональную Александру Эдуардовну, не только полковник Быков, но даже дочь и зять не могли предположить, что в своих мечтах эта женщина постоянно видела... свадьбу. Свою свадьбу с Альбертом Петровичем. Пусть позднюю, но пышную. Она — в темном вишневом платье, непременно бархатном, поверх него — боа из палевых норок. Рядом — Альберт Петрович в своем парадном мундире со всеми регалиями. А вокруг все сверкает и искрится. И рядом друзья. Все те, кто одобрял или втайне осуждал их роман. Кто пожимал плечами, не понимая ее и жалел. Пусть все теперь видят, что эта связь не простая интрижка, а истинное и глубокое чувство. И пусть завидуют, пусть радуются, что она, Александра Эдуардовна, все-таки обрела то, в чем многим женщинам ее поколения по разным причинам отказано: мужа, дом, семью. И что вырвалась ома наконец из той среды «обслуживающего персонала», куда попала волей несправедливой судьбы.