Браки между Зонами Три, Четыре и Пять - [47]

А теперь, скача по степи, где по обе стороны дороги блестели травы, а небо над головой отливало мягкой голубизной, Эл-Ит вдруг почувствовала, что эта страна ей чужая или она чужая в этой стране. От неожиданности она слезла с коня и постояла, обхватив его голову, прижавшись к нему щекой, шепча:

— Йори, Йори, что нам делать? — Но ей показалось, что она раздражает даже этого дорогого друга, своего доброго коня.

Она пошла пешком вперед по мягкой дорожной пыли, конь следом за ней. Это ее дом, ее земля, она — ее сердце и душа, — и все же Эл-Ит ощущала себя тут бестелесной тенью.

Дойдя до перекрестка, она свернула на север, все еще пешком, причем шла медленно, как бывает, когда не спешишь к месту назначения. Эл-Ит шла весь день, а конь следовал за ней, иногда прикасался к ее щеке мордой, как бы задавая вопрос. Но она не хотела ехать верхом. Ей все казалось, что если она будет идти пешком, нога за ногу, по этой своей родной земле, тогда, возможно, появится желание, чтобы земля, эта страна приняла ее назад, к себе…

Ближе к вечеру Эл-Ит встретился всадник, — приблизившись, он оказался Кунзором. Он спрыгнул на землю, взял королеву за руки, заглянул в лицо.

Их кони стояли нос к носу, обмениваясь новостями.

— Я почувствовал, что у тебя возникли проблемы, Эл-Ит.

— Да, это правда, вот только мне никак не разобраться, в чем именно они состоят.

Оба сошли с дороги и, поискав, нашли ручеек, бегущий среди низкого кустарника, уселись на берегу рука об руку.

Всеми силами Эл-Ит пыталась настроиться на Кунзора, ощутить его, вспомнить, каков он… сама в некотором смятении, словно со стороны наблюдала за своими потугами. Потому что обычно у нее бывало совсем не так. Встречая кого-то, но особенно тех, кто был ей раньше близок, хоть мужчину, хоть женщину, любого, кто произвел на нее впечатление, сильное, недвусмысленное и безошибочно узнаваемое… Эл-Ит всегда доверяла своему чутью. Сама личность Кунзора, его индивидуальность и уникальность, имели особенный оттенок, который она никогда бы не спутала ни с кем другим. Королева интуитивно чувствовала сильного, мужественного, сдержанного мужчину. Он был резким и энергичным, как ветры, дующие со снежных вершин в определенное время года перед самым снегопадом.

До сих пор Эл-Ит никогда не приходилось задумываться об этом, прилагать усилия, добиваться — и терпеть неудачу. Но сейчас она не могла настроиться на внутреннюю связь с Кунзором и стала его внимательно рассматривать, как будто эта внешняя оценка могла бы заменить то прежнее тяготение.

Из всех мужчин, с которыми она была, Кунзор был ей ближе всех. В том числе и внешне. У него было такое же телосложение, как у нее, он был легкий и стройный, быстрый и гибкий. Глаза, как и у Эл-Ит, были темные, серьезные, задумчивые. Когда они были вместе, каждый всегда легко читал мысли другого. Их обоюдные чувства передавались всегда касанием рук, как будто они обменивались кровью. Оба могли оставаться вместе днями, неделями, и им не требовалось разговоров. А сейчас даже журчание ручья, казалось, мешало их совместному пребыванию, и когда Эл-Ит заплакала, он просто кивнул.

— Ты изменилась, — отметил Кунзор. — Ты меня не слышишь. А я слышу только одно — что ты встревожена и опечалена.

— Самое плохое — что я не хочу возвращаться в свой дом, в свою страну. Как будто оно не мое. Я кажусь тебе чужестранкой, а, Кунзор?

— Да. Такое впечатление, что от тебя, Эл-Ит, осталась одна оболочка, но в ней новое содержание. Но я хотя бы могу разговаривать с тобой, и ты меня понимаешь.

— Не всегда. Твой голос то приближается, то отдаляется, иногда я чувствую его всем своим существом, иногда ощущаю все твои мысли в себе, вновь становлюсь сама собой. А потом смотрю на тебя — и ты где-то там, вне меня.

— Но сейчас ты как вместилище ребенка оттуда, — Кунзор говорил тихо, обиженным голосом.

— Да. Когда он родится, тогда меня отпустят. Как ты думаешь?

— Ты не можешь вынашивать душу родом из страны, такой далекой от нас, и быть свободной от нее, Эл-Ит.

— Что же мне теперь делать?

— Да ничего ты не можешь сделать, Эл-Ит, и сама это знаешь.

Вскоре цвет неба изменился — оно приобрело оттенок светлого винограда, и от восточного ветра зашелестели травы. Оба коня осторожно подобрались к ручью и устроились на отдых. А женщина и мужчина все сидели рядом, держась за руки, в глубокой задумчивости, помогая друг другу перенести душевное волнение.

На картинах их всегда изображают сидящими рядом, но не дотрагивающимися друг до друга: Эл-Ит опустила голову, она в печали, Кунзор смотрит на нее с братским сочувствием. И, по моему разумению, так оно и было. Королева чувствовала свою отчужденность от него, и поэтому этот мужчина, ее неотторжимая часть с тех пор, как она себя помнила, ведь они были знакомы с детства, — считал, что она, только что вырвавшись из мрачной тени Зоны Четыре, — именно это он ощущал, сидя рядом с ней, — не может принять от него ничего, кроме сочувствия, он мог только разделить с ней ее горе. И вот Кунзор просидел рядом с Эл-Ит, держа ее за руку всю эту долгую ночь, пытался ободрить ее, когда она рыдала.