Брак во имя Альянса - [45]

Аэдо кивнул, явно о чем-то думая, потом поднялся, молча налил мне кофе, поставил чашку с блюдцем ко мне поближе.

«Пока будем завтракать, ты можешь посмотреть кандидатуры тех, в кого ты перевоплотишься».

Значит, он решил говорить только о делах… Что ж, наверное, это вполне ожидаемо. Ему не нравятся мои глупые шутки и намеки. И он достаточно умен, чтобы понимать – у нас вряд ли получатся нормальные отношения, а чем так, то лучше вообще без них. Не так больно будет расставаться.

А потом на меня посыпались профили женщин, которые числились пропавшими без вести за последние пять лет.

Что я могу сказать? Наслаждаясь вкусом апельсинового конфитюра, я просматривала их одну за другой. Аэдо постарался. Все девушки были похожи на меня – бледная кожа, голубые глаза, рыжеватые волосы. И рост примерно такой же, и даже телосложение.

«А как быть с отпечатками пальцев?» – спросила я.

Допустим, можно выбрать почти идентичные параметры крови, но вот отпечатки пальцев и радужки…

«Отпечатки я тебе сделаю, будешь носить поверх своих, когда нужно будет, – тут же пришел ответ. – То же и с радужной оболочкой. Сделаю встраиваемые линзы. Для обычного контроля вполне сойдет».

Я смотрела на портрет девушки, которую звали Мари Клэр Тодория. Профиль гласил, что она работала в исследовательской группе «Сириус», но пропала без вести вместе со всеми членами группы где-то на периферии, нарвавшись на пиратов. Поскольку тел так никто и не нашел, девушка все еще числилась пропавшей без вести. Каковы шансы, что она до сих пор жива? Минимальны. А если и жива, то, скорее всего, летает вместе с пиратами. Что, если занять ее профиль?

– Вот эта, мне кажется, подойдет, – сказала я, отправляя Аэдо цифрографию голубоглазой шатенки.

Он пожал плечами.

«Как скажешь. В принципе каждая из них подойдет. Но если тебе понравилась Мари Клэр Тодория, то пусть так и будет».

– Не сердись на меня, – я рассеянно мешала кофе ложечкой, – если я говорю что лишнее. Я не хочу тебя обидеть.

«Я знаю. Но дело не в этом».

– Да-да, никаких непристойных намеков, – торопливо добавила я, – просто… понимаю, это звучит дико, но ты мне кажешься достойным человеком.

«Достойным чего?»

– Достойным хорошей жизни конечно же. Достойным того, чтобы не быть одиноким… прости, если я лезу не в свое дело.

«Ты не делаешь ничего плохого, – ответил он, – но дело во мне. Вчера я почувствовал странные изменения в организме. Этого никогда не было раньше, по крайней мере, я этого не помню. Сейчас я загрузил в анализатор свою кровь. Что-то явно идет не так».

– Понятно, – прошептала я, – надеюсь, тебе не навредил Верховный стор этой своей перегрузкой.

«Пока не могу сказать точно, – пришел ответ. – Я буду тебя ждать через час в лаборатории. Нужно сделать отпечатки пальцев и линзы».

* * *

И работа закипела. Происходило столько интересных и удивительных вещей, что на время я даже забыла о том, что мне нравятся прикосновения медиума. Он обмакивал мои руки в странного вида слизь, собранную в прозрачной ванночке, а потом эта же слизь застывала на коже совершенно прозрачной тонкой пленкой, и я снова совала руки в странного вида приборы, а потом оказалось, что именно так Аэдо сделал мне наноперчатки с чужими отпечатками.

Я полулежала в кресле, испуганно таращась в раструб другого прибора – и где-то через час он выплюнул пару контактных линз.

Одновременно с этим Аэдо запустил сбор цифрового следа Мари Клэр Тодории – того, который она оставила в сетях до исчезновения, инициировал расшифровку доступа к реплике ее локального банка данных, да и вообще перетащил его поближе, прямо в вычислительную систему корабля.

И наконец, когда я уже начала терять нить происходящего, Аэдо объявил, что остался один маленький нюанс, с которым лично мы ничего не можем сделать, но который в то же самое время не является камнем преткновения.

«Если где-то хранится ее расшифрованный геном, то ты не сможешь их обмануть, – сказал Аэдо, – с другой стороны, если вести себя тихо, не высовываться, то кому нужна одна из миллиардов? К тому же совершенно непонятно, что с тобой делали пираты. Они могли модифицировать твой геном в угоду своим интересам».

– Но меня могут идентифицировать по геному, – огорчилась я, – как-то мы постоянно забываем, что мой расшифрованный образец хранится в базе данных пилотов Альянса.

«Тогда первое время придется избегать планет с высокой степенью цифровизации. Осядешь где-нибудь на периферии, да на той же Кайене. К сожалению, тогда и пилотом ты больше не сможешь быть».

Я согласно кивнула.

– Это точно. Как только начну устраиваться в транспортную компанию, у меня возьмут образец генома – и он обязательно совпадет с имеющимся в базе… Но это ничего. Я уже работала администратором кафе, смогу еще кем-нибудь… очень неприметным.

Аэдо, казалось, о чем-то размышлял. Пока я отдыхала в кресле, он все крутился рядом со своими лабораторными модулями, периодически поправлял параметры процессов. Снова снял перчатки, и я сквозь ресницы любовалась его руками.

В общем, пришла пора признаться хотя бы себе: тянуло меня к этому человеку. И было с ним легко и приятно, словно мы знакомы всю жизнь. Случилось это… как-то вдруг, словно внутри меня маленький рубильник переключили в состояние «On». Но так бывает, я знала, и ничего с этим не поделаешь.